В этой темнице у нее было слишком много времени для размышлений, и очень часто в своих воспоминаниях она возвращалась к человеку, ставшему отцом ее будущего ребенка. И хотя она гнала от себя эти воспоминания, они возвращались вопреки ее воле. Как только она закрывала глаза, она видела его, лежащего перед ней; его тело было трудно забыть. Она вспоминала, какие чувства вызывало оно в ней, вспоминала ту опьяняющую силу, которая оживала в этом теле, несмотря на сопротивление его воли.

Она не солгала, когда сказала, что была рада тому, что это был именно он. Она поначалу не испытывала удовольствия от близости с ним, но когда прошла боль, ей уже не было неприятно прикасаться к нему, чувствовать его. Он не был отталкивающим, и смотреть на него было приятно — только не в его глаза цвета серебра, полные ненависти к ней. Но до того как она впервые обратилась к нему, глаза были совсем другими — приятными, они прибавляли обаяния его облику, несмотря на кляп, который исказил его рот.

Ровена не слышала, как подошел Джон, пока не открылась с обычным скрипом дверь, и это вывело ее из задумчивости. Джон не улыбнулся ей, как обычно. Казалось, он чем-то озабочен.

— Вы беременны, леди Ровена?

Она уставилась на него в изумлении. По утрам ее не тошнило, как это часто бывает у женщин в положении, у нее нисколько не увеличилась грудь и не изменилась фигура.

— Как вы догадались?

— Значит, это так?

— Да, но…

— Я об этом совсем и не думал, но мой господин спросил, были ли уже у вас… ну, то, что должно быть регулярно у женщин, и тогда мне пришло в голову, что вы не попросили у меня дополнительных… ну… салфеток. Почему вы мне не сказали?

— Я сама только недавно поняла это. Но что вы хотите сказать этим «спросил ваш господин»? Когда?

— Только что.

Ровена мертвенно побледнела.

— Он вернулся?

— Да, и я должен сейчас отвести вас к нему.

Глава 15

Ровена не стала умолять Джона не отводить ее к его господину. Это было бы бесполезно. Если не он, так кто-нибудь другой все равно отведет ее туда. Все, что у нее осталось в памяти о Фалкхерсте — это его огромный рост и жесткая линия рта, да еще леденящая душу холодность голоса, когда он отдавал приказы отправить ее в темницу своего замка.

Она даже не заметила, как ее провели через Парадный зал. Был день, поэтому народу по пути встретилось немного, кое-кто из прислуги и несколько не очень богато одетых рыцарей.

Ее привели в большую комнату господина в верхнем этаже замка, расположенную рядом с залом. Комната была залита солнцем: свет струился через два окна, которые находились в глубоких нишах, расположенных по обе стороны камина. Огромная кровать с тяжелым балдахином на четырех столбах находилась у каменной стены, отделявшей комнату от зала. Зимой от стены исходило тепло, так как со стороны зала в этой стене находился огромный очаг, который и нагревал камни.

Там было много и другого, на что она не обратила внимания: Ровена как зачарованная не сводила глаз с кровати, ибо на ней, посередине, лежало что-то похожее на груду цепей. Она даже не заметила человека, стоявшего по другую сторону кровати, пока он не подошел к ней.

Прежде всего она обратила внимание на его рост, потом разглядела прекрасную черную тунику и обувь, и еще, конечно, его рот, эти плотно сжатые тонкие губы, делавшие его похожим на глубокую рану, — и этого ей было достаточно, чтобы узнать, кто перед нею. Еще мгновение ушло у нее на то, чтобы разглядеть его светло-каштановые с золотистым отливом волосы, потом глаза цвета серебра, в которых угадывалась целая буря чувств. Зрачки ее расширились: беззвучно, одними губами она произнесла единственное слово «Вы» и упала без чувств.

— Ну вот, — проворчал Джон, подхватывая ее и не давая ей упасть.