— Неужели он сделал это?

— Да, все, что сделали с ним, он проделал со мной. Точно по принципу «око за око». А сейчас он сделал даже больше.

— Значит, это было так ужасно?

— Больше, чем ужасно.

— Все?

От этого вопроса Ровена нахмурилась.

— К чему ты клонишь?

Милдред пожала плечами.

— «Око за око», мой ягненочек, означает, что ты должна была испытать такое же удовольствие, как и он, когда находился в твоих руках. Было так? — Щеки Ровены еще больше покраснели. — Вижу, что было. Но другого и не следует ожидать, когда имеешь дело с таким красивым…

— Жестоким…

— Мужчиной, который знает свое дело.

— Единственное, что знает Уоррик де Шавилль, — это как заставить меня расплачиваться за алчность Гилберта! А что ты здесь делаешь? Я боялась, что тебя оставят на руинах Киркборо и лишат возможности вернуться даже в Турез.

— На руинах никого не осталось. Лорд Уоррик не сжег в городе ничего, кроме постоялого двора, где его пленили. Он предложил всем обитателям замка новое жилье на территории своих владений. А что касается меня, то он чувствовал себя обязанным мне за свое освобождение, хотя я ему сказала, что только выполнила твое приказание.

— Я знаю, как он не любит слушать оправданий, — он их просто не желает слушать.

— Да, мне показалось, что он убьет меня, если я произнесу еще хоть одно слово. Он ужасно рассвирепел при одном только упоминании о твоей невиновности, но предложил мне переехать в Фалкхерст, если я соглашусь с этого момента преданно служить ему, отказавшись от тебя. Это был единственный способ последовать за тобой, поэтому я с радостью согласилась. Он только запретил мне общаться с тобой.

Ровена вздохнула:

— Я так и думала. Он не хочет, чтобы мне было хорошо в твоем присутствии. А одна мысль о том, что ты рядом, успокаивает меня.

Милдред сжала ее руку.

— Не отчаивайся, мой ягненочек. Я не думаю, что он такой подлый, как хочет, чтобы мы о нем думали. Я очень много слышала об обстоятельствах, которые превратили его в того, кем он сейчас является, и не решаюсь тебе признаться в этом, но я обнаружила, что испытываю к нему чувство жалости.

— Жалости к нему? — не поверив услышанному, переспросила Ровена. — Он что, тебя по голове ударил, перед тем как привезти сюда?

Милдред хихикнула.

— Нет, меня таскали с его воинами по всем окрестностям в поисках его исчезнувшей нареченной, но клянусь, что он почти совсем не думал о леди Изабелле, когда искал ее. И казалось, что он совсем не расстраивался, когда в тех местах, где мы были, ему ничего не могли о ней сообщить. Но видела бы ты его, когда приезжавший каждый день из Фалкхерста гонец задерживался хотя бы на немного. Лорд Уоррик отправлял на его поиски десятки людей, и, когда тот наконец прибывал, горе ему было, если у него не было хотя бы какой-то информации от Джона Гиффорда.

Ровена замерла, услышав это имя.

— Джон? Но я думала, что он здесь служит только тюремщиком, какие новости хотел от него услышать Уоррик?

Взгляд, который бросила на нее Милдред, говорил ясно: не будь глупой. Какие же еще?

— Но Уоррик не знал, что Джон приглядывал за мной в темнице.

— Как же не знал. Он сам приказал это Джону.

— Он сам? Но я думала, что сэр Роберт…

Ровена замолчала, так как до нее дошел смысл того, о чем говорила Милдред. Уоррик поместил ее в темницу не для страданий, как она себе представляла, а совсем по другой причине? Несомненно, то, что она себе представляла, было ужасным, но ее камера выглядела как дворец, по сравнению с тем, чем она могла бы оказаться, если бы присматривать за ней поручили не Джону, а кому-нибудь другому.