Забыла обо всём.

Это совсем негрубое прикосновение, дарило нежность. Трепет. Безмолвное ожидание. Нужду…

– Сонья, – послышался визгливый крик с лестницы.

Отпрянув в сторону, я вырвалась из мужских объятий и отошла на шажок от металлической решётки.

Подняв руки, прижала их к груди, удерживая свой разнос. Моё сердце так бешено билось, что, казалось, выпорхнет пташкой.

В коридор вошла жрица.

Окинув меня подозрительным взглядом, резким жестом указала на выход. Растеряно я взглянула на северянина. Он медленно кивнул и отошёл от решётки.

– Прозвучал отбой, лютая! Ты ещё и оглохла.

Повернув голову, я взглянула на эту обречённую на смерть. Несмотря на грубые слова, в её глазах плескался страх.

Она боялась меня.

Глава 12

Верховная сдержала своё слово.

На следующий день меня не отправили в туман, зато, вручив метлу, велели подметать нижние подземные ярусы, что для меня было в разы страшнее.

Но деваться было некуда. Только и оставалось, что, стиснув челюсть, подчиниться.

Спустившись на первый ярус подземелья, замерла у дверей кельи, пытаясь понять, кто из жриц находится в своих покоях.

Но всё было тихо.

Запах, витавший вокруг, просто убивал. Казалось, им пропитывается одежда, и смердит затхлостью уже от меня. Сжав крепче метлу, я толкнула первую дверь. Пусто. Вот и хорошо.

Открывая комнату за комнатой, спешно сметала с полов неистребимую пыль, а вместе с ней песок, волосы и неведомо, что ещё.

Чистоплотностью обитательницы подземелья не отличались.

Распахнув последнюю дверь, отступила на шаг. Вонь стояла такая, что даётся мне, нечто здесь сдохло и уже давно разложилось. Нацепив ворот платья на нос, быстро шагнула внутрь комнаты. Не теряя времени, присела и принялась выгребать метлой мусор из под кровати. Источник смердящего запаха отыскался быстро. Кусок рыбы.

Разложившийся и склизкий.

«Ну и жуть» – шепнула я губами и тут же замерла.

Голос.

Я слышала его. На языке и зубах тут же появился странный солёный привкус. Сплюнув, я уставилась на кровь. Вытерев рукавом подбородок, обнаружила красные разводы и на ткани.

Что бы это ни значило, а лучше помалкивать.

Подняв с пола метлу, спешно вымела всё в коридор.

Покосившись на тухлый кусок мяса, вредно хохотнула и одним резким движением метлы отправила его вниз в ритуальный зал.

Пусть там благоухает.

И вроде бы мелкая пакость, а так приятно.

Проверив все углы комнаты на наличие грязи, очередной раз отметила холод и пустоту, царившую в жилищах жриц.

Ни гобеленов, ни половичков плетёных.

Ничего.

Даже у меня в комнате на столе стоял маленький букетик из жёлтых опавших листьев, воткнутый в треснутый глиняный бочонок.

А они жрицы: у них куда больше свободы и возможностей.

Да, храм бога Смерти скрывался в тумане, но мы были не совсем отрезаны от светлого мира. К нам являлись гуроны. А также приезжали на телегах люди из закрытых поселений приверженцев Танука.

Редко, но всё же бывали.

И, несмотря на всё это, комнаты жриц казались нежилыми, словно умертвия здесь обитают.

Поморщившись от устоявшейся вони тухлятины и плесени, закрыла последнюю комнату и, собрав мусор в небольшое ведро, спустилась ниже на второй ярус.

Из дальних кладовых слышались шорохи. Видимо, послушницы перебирали наши скудные запасы. Отсвет от лучин падал на пол, хоть немного разгоняя сумрак. Тех зеркал, что освещали подземелья, явно было недостаточно.

Что то грохнулось, и послышалась мелкая возня. В коридор выкатились две почерневшие капустины. За ними выскочила одна из пожилых послушниц, ловко поймав кочан, она заметила меня.

Кивнув, женщина снова скрылась в небольшом хранилище.