— Как все это странно! — откликнулась она. — Пойду, приведу их в чувство.

— Вы без труда их найдете, они живут там, где жили в детстве мы с вами.

Сильви не пришлось полагаться на память, она сразу увидела стайку служанок и гувернанток, сбежавшихся к двери, из-за которой доносился невообразимый шум, две сестрицы вознамерились, как видно, переломать всю мебель.

При приближении Сильви любопытные попятились. Стоило ей открыть дверь — из нее чуть было не угодила чашка, брошенная сильной рукой. Чашка со звоном разбилась о стену коридора. Взору Сильви предстало невообразимое зрелище, среди осколков, в которые здесь превратилось все бьющееся, от цветочных ваз до ночных горшков, среди перевернутой мебели и вспоротых перин старательно душили одна другую две девицы. Они так раскраснелись от натуги, так растрепали друг другу волосы и так изорвали одежду, что их немудрено было испугаться. Ледяной голос Сильви стал для них освежающим душем.

— Вот это зрелище! Жаль, что ненаглядный Пеглен не может им полюбоваться. Интересно, что он подумает, когда ему обо всем расскажут?

Драчуньи немедленно вскочили — оказалось, что младшая одолела в схватке старшую, — и вытянулись перед нежданной гостьей. Испуг не мог служить им оправданием. Старшая, Мария-Жанна-Батиста, именуемая мадемуазель де Немур, и младшая, Мария-Жанна-Элизабет, именуемая мадемуазель Амалией, присели в небрежном реверансе и завопили в один голос, не успев отдышаться:

— Госпожа герцогиня де Фонсом! Вы с ним увидитесь?

— Без всякого сомнения, его величество предложил мне место фрейлины при новой королеве. Завтра утром я отбываю в Сен-Жан-де-Люз. Рассказ о ваших проказах очень позабавит двор, а также главное заинтересованное лицо.

Не слушая протесты, она принесла из соседней туалетной комнаты два зеркальца и протянула их девушкам:

— Полюбуйтесь на себя! И потрудитесь объяснить, каким образом собираетесь стать от тумаков красивее.

Схватка оставила в целости роскошные рыжие волосы старшей и белокурые локоны младшей, голубые глаза тоже не пострадали, зато лица у обеих донельзя раскраснелись. Один взгляд в зеркало оказался полезнее долгих уговоров, обе дружно разрыдались и стали умолять гостью ничего не рассказывать… она знает, кому!

— Ладно, обещаю. Но только из привязанности к вашей матушке, — ответила им Сильви, поднимая с пола и пряча игральные кости. — И при одном условии, обещайте мне, что это никогда больше не повторится. Принцесса и та не добьется любви мужчины, бросая кости. Гораздо лучше попытаться ему понравиться.

Оставив девушек одних, чтобы они, приводя себя в порядок, хорошенько поразмыслили над услышанным, Сильви вернулась к Элизабет. Та ждала ее в нетерпении.

— Шум прекратился. Неужели вы одержали победу?

— Как будто да. Надеюсь, теперь вы сможете насладиться покоем. Держите! Я лишила их вредной игрушки. — С этими словами госпожа де Фонсом вручила подруге кости. — Проследите, чтобы они не раздобыли им замену.

Госпожа де Немур прочувственно поблагодарила ее и проводила до дверей. Прежде чем проститься, она спросила:

— Погодите! Наверное, вы теперь поселитесь в Париже?

— Я действительно об этом подумываю. Конечно, так было бы удобнее.

— Тем более что вам уже не придется опасаться тягостного соседства. Мой брат съехал с улицы Кенкампуа и перебрался в небольшой особняк вблизи ворот Ришелье и Пале-Рояль.

— Вот как? В таком случае я распоряжусь, чтобы дом приготовили к моему возвращению. Спасибо за предупреждение, дорогая.

Новость действительно была доброй. Даже отдавая предпочтение Конфлану, Сильви считала, что, находясь в свите королевы, гораздо практичнее жить в парижской резиденции, особенно в зимнее время.