…Весело горел склад. Вокруг воронки валялись изуродованные взрывом трупы. Медленно оседала красная пыль. Я стоял в центре всего этого, с пустым автоматом в руке, оглохший и ободранный. А самолет улетел.

— Время менять имена, — сказал я, хлопнув темно-зеленой книжечкой, с изображением вооруженного мечом всадника, о стол.

— Это что? — спросила Таня, взяв ее в руки. И тут же прочла: — «Лиетувос Республика. Пасас». Что это значит, черт возьми?

— На работу устроился, — усмехнулся я. — А поскольку литовцы не берут иностранцев на работу, пришлось мне стать гражданином этой страны…

— Надеюсь, не официально? Как тебя зовут-то теперь?.. «Андриус Маскявичюс». Да-а.

— Все в порядке, — сказал я. Меня в свое время еще и не так звали.

— Сколько платить-то будут?

— Достаточно. Пятьсот долларов зарплата, плюс почти триста полетных.

Про двести, которые летчики называли «гробовыми», я решил умолчать. Про возможные премиальные пока тоже рано было распространяться.

— Опять дома неделями появляться не будешь?

— Где-то так. Двенадцатого числа из Вильнюса пригонят самолет для сибирского филиала, и мы вылетаем на работу. Недели две взлетов и посадок, потом — домой. Неделю гуляем, потом снова в дорогу. И так — целый год. Если не передумаю. Если передумаю, — с меня небольшая неустойка, долларов двести.

Я занизил сумму больше чем вдвое… Да и насчет двух недель несколько погорячился, — фрахт мог затянуться на месяц и более.

— Звучит не очень-то заманчиво, — сказала Таня.

— Да ладно… У нас есть варианты?

— Были же.

— Ага. Восемь тысяч рублей «вчерную» и никаких гарантий.

— Тебе предлагали тринадцать!

— Это в другом месте. Но я опоздал.

«В другом месте» директрисой оказалась моя старая знакомая. Когда мне было двадцать два, а ей тридцать четыре, какое-то время казалось забавным просыпаться вместе, но с тех пор прошло порядочно времени. Посмотрел я, как она сейчас выглядит, выслушал несколько намеков и решил, что пусть на нее поработает кто-нибудь другой. Мне не нужны были подобные приключения. Мне нужна была работа.

Таня пожала плечами и отправилась на кухню греметь горшками. Я вышел на балкон покурить и, шаря по карманам, наткнулся на свой трудовик.

Действительно забавно, думал я, листая вкладыш к трудовой книжке. Стоит мне куда-то устроиться, как контору тут же начинает лихорадить. Сначала, как водится, начинаются проблемы либо с финансированием, либо с объемом продаж. Потом шеф начинает думать, кого сокращать. Или задерживает зарплату. А вообще похоронил я за свою трудовую деятельность предприятий десять самых разных форм собственности, начиная с большого завода и заканчивая мелким рекламным агентством. Боюсь, что среди потенциальных работодателей я числюсь в «черном списке», иначе, с чего быпосле успешного собеседования с персональщиком, — буквально на следующий день звонит от них девочка и тоненьким голоском важно сообщает: мы, типа отдали предпочтение другому человеку.

Или взять мои «дикие» способы заработка. Я мотался «челноком» в Китай, держал точки на барахолке, не говоря уж о том, что мне подворачивались дельца, — спекулировать медью, торговать краденой соляркой, сдавать американским миссионерам садовые домики под видом коттеджей, в результате чего я влезал в такие авантюры, из которых удивительно как, вообще, живым-то выбрался… И без денег, хотя, казалось бы, вот они, уже сами в карман прыгнули.