Ловя ртом воздух, она открыла глаза и обнаружила, что лежит в теплой, темной комнате, едва различимой в золотистом свете свечи. Кровь мчалась по жилам, мучительное ощущение утраты казалось почти непреодолимым. Люсьен навис над Иантой, расставив колени по обе стороны от ее тела, и сверлил ее пытливым взглядом. Одеяло, прижатое его коленями, сковало ей ноги. На Люсьене был явно накинутый наспех темно-красный халат, из-под которого торчало покрытое темными волосками мускулистое бедро.

— Тебе приснился страшный сон, — сказал Люсьен и стиснул плечи Ианты, словно боялся, что она исчезнет, стоит ее отпустить.

На нее нахлынули воспоминания. Дело не в сне. Ее реальная жизнь была настоящим кошмаром, от которого Ианте не под силу освободиться, как бы она ни старалась.

Она издала какой-то сдавленный звук, по щеке скатилась слеза. Ианта даже не знала, она ли первой потянулась к Люсьену или наоборот, однако обнаружила, что сидит, уткнувшись мокрым лицом в его мягкий шерстяной халат, а он нежно баюкает ее в своих объятиях, обхватив большими ладонями затылок.

— Все хорошо. Ты в безопасности. Ты проснулась.

Ианта зарыдала сильнее. В безопасности?

Она крепко прижалась к Люсьену, ее грудь вздымалась от усилий, которые она прикладывала, чтобы сдержать слезы. Его ладони медленно скользили по ее спине, пока он шептал ей что-то успокаивающее. До чего же приятно, когда тебя обнимают. До чего же приятно знать, что кто-то способен не дать тебе разлететься на осколки.

Но тут начала вторгаться реальность. Снова размечталась, разве нет? Ианте показалось, что тогда, в библиотеке, их отношения существенно переменились, но потом Люсьен оставил ее одну в спальне, тихо захлопнул дверь, а сам отправился в свою комнату. Она не знала, что и думать. Люсьен сбил ее с толку.

Оттолкнувшись от него, Ианта утерла щеки. Ее лицо горело, покраснело и опухло, словно на него напал рой пчел. Она расклеилась, что было непозволительно. Луиза нуждалась в матери, но, как ни горько признавать, у нее была только Ианта.

Этого должно хватить.

— Я к-кричала?

Длинные ресницы наполовину скрыли золотистые глаза Люсьена.

— Ты в порядке?

— Конечно. Это лишь дурной сон…

Люсьен обхватил ладонями ее лицо и приблизил его к своему, словно желая убедиться в правдивости ее слов.

— Я почувствовал твой страх через наши узы. Страх, гнев, горечь утраты такие сильные, что они вырвали меня из сна. Ты чего-то испугалась. Чего-то…

— Нет, я в норме. — Теперь уже паника вонзилась когтями ей в живот.

Интимность момента выбила Ианту из колеи. Это даже хуже, чем сидеть перед Люсьеном обнаженной, ведь тело — лишь оболочка. Ианта чувствовала связавшие их узы, чувствовала, как он перебирает эмоции, которые текли через них и отдавались в нем. А еще она чувствовала снедавшее его болезненное любопытство, его непреклонность и некое легкое беспокойство. Узы упрочнялись, что одновременно успокаивало и тревожило. Вдруг он научится так чутко улавливать ее настроение, что она выдаст себя и свои секреты?

— Я могу чем-то помочь?

— Да. Возьми меня, — прошептала Ианта, наклонилась и коснулась губами его подбородка.

Щетина царапнула губы. Люсьен вопрошающе прижал большие пальцы к ямочке на ее подбородке, а после ослабил хватку. «Не отпускай меня. Заставь забыть». Закрыв глаза, Ианта лизнула его горло, ее руки сами собой скользнули под его халат, ощутили гладкую как шелк кожу.

А потом пальцы нащупали что-то плотное… неровные шрамы, что покрывали его грудь.

Удивленная, Ианта опустила взгляд. Лицо Люсьена застыло. Свободной рукой запахнув халат, он перехватил ее запястья ладонями, управляя ею так же легко, как марионеткой.