|
— Мы на конвейере, — сказала Вайда. — Так легче, — сказал я. — Все будет хорошо. Не волнуйся. — Я знаю, что все будет хорошо, — сказала она. — Но скорей бы уже приехать. Эти люди впереди — гораздо хуже, чем аборт вообще. Мужчина зашептал что-то женщине, та смотрела прямо перед собой, а Вайда отвернулась и стала смотреть в окно, на ничто, ведущее к Тихуане.
Человек из Гвадалахары
Граница представляла собой массу въезжающих и выезжающих машин, возбужденно толкавшихся под героической аркой в Мексику. Там висел знак, гласивший нечто вроде: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ТИХУАНУ, САМЫЙ ПОСЕЩАЕМЫЙ ГОРОД В МИРЕ. Тут я немного не понял. Мы просто перешагнули границу в Мексику. Американцы даже не попрощались, и мы вдруг очутились там, где всё по-другому. Во-первых, мексиканские пограничники с автоматическими пистолетами 45-го калибра, которые любят все мексиканцы, проверяли все машины, въезжающие в Мексику. Затем другие люди, похожие на детективов, стояли вдоль пешеходной дорожки в Мексику. Нам они не сказали ни слова, но остановили шедшую следом пару — молодого человека и девушку — и спросили, какой они национальности. Те ответили, что итальянцы. — Мы итальянцы. Наверное, мы с Вайдой выглядели американцами. Арка, помимо того, что была героической, выглядела очень красиво и современно на фоне приятного садика со множеством прекрасных речных валунов, но нас больше интересовало такси, поэтому мы и направились туда, где стояло много такси. Я узнал ту знаменитую сладкую резкую пыль, что покрывает всю Северную Мексику. Точно снова встретился со старым загадочным другом. — ТАКСИ! — ТАКСИ! — ТАКСИ! Таксисты вопили и подзывали к себе свежие партии гринго. — ТАКСИ! — ТАКСИ! — ТАКСИ! Такси были типично мексиканскими, и водители лупили по ним, как по кускам свежего мяса. Мне не нравится, когда мне что-то пытаются жестко впарить. Я к этому не приспособлен. Подошла молодая консервативная пара — очень испуганные. Они забрались в такси и исчезли в направлении Тихуаны, плоско лежащей перед нами, а затем покато уходящей наверх, в смутно-желтые, нищие на вид холмы с огромным количеством домиков. Воздух электризовался давкой за долларом янки и его библейским посланием. Таксисты казались нескончаемыми — как мухи, они тащили нас к своему мясу, а с ним — к Тихуане и ее прелестям. — Эй, кр-ра-сот-ка и БИ-итл! Залезайте! — вопил на нас один таксист. — Битл? — спросил я у Вайды. — У меня что — такие длинные волосы? — Длинноваты, — улыбнулась в ответ Вайда. — Эй, БИ-итл, и эй, красотка! — завопил другой таксист. В воздухе неумолчно жужжало: ТАКСИ! ТАКСИ! ТАКСИ! Неожиданно в Мексике для нас все пришпорилось. Мы оказались в другой стране, которая видела только наши деньги. — ТАКСИ! — ТАКСИ! (Посвист.) — БИ-итл! — ТАКСИ! — ЭЙ! ЭЙ ВЫ! — ТАКСИ! — ТИХУАНА! — КАКАЯ ЛАПУСЯ! — ТАКСИ! (Посвист.) — ТАКСИ! — ТАКСИ! — СЕНЬОРИТА! СЕНЬОРИТА! СЕНЬОРИТА! — ЭЙ, БИТЛ! ТАКСИ! И тут к нам спокойно подошел мексиканец. Казалось, он несколько смущен. На нем был деловой костюм, на вид ему было лет сорок. — У меня есть машина, — сказал он. — Вас довезти до центра? Машина вон там, недалеко. |
