— ОХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ!

Они вели себя так, точно она напилась на семейном торжестве, а они пытаются это пьянство скрыть.

— ОХХХХХХХХХХХХХХ! Мне так странно!

От пары в операционной доносилось абсолютное молчание. Звучала только девочка-мексиканка. Через нашу комнату снова прошел мальчик и исчез где-то в здании. Он больше не вернулся.

Закончив уборку операционной, девочка вышла в кухню и принялась готовить врачу большой бифштекс.

Из холодильника она достала бутылку пива "Миллерз" и налила врачу большой стакан. Он сел в кухне за стол. Пока он пил пиво, мне его почти не было видно.

Тут Вайда зашевелилась. Открыла глаза. Какой-то миг она не видела ничего, а потом увидела меня.

— Привет, — сказала она далеким голосом.

— Привет, — улыбнулся я.

— У меня голова кружится, — сказала она, становясь ближе.

— Не волнуйся, — сказал я. — Все прекрасно.

— О, это хорошо, — сказала она. И вот она здесь.

— Лежи спокойно и ни о чем не думай, — сказал я.

Из-за стола в кухне поднялся врач и вошел к нам. В руке он держал стакан пива.

— Она приходит в себя, — сказал он.

— Да, — сказал я.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо.

Он забрал свой стакан пива и снова ушел на кухню, и снова сел за стол. Он очень устал.

Потом я услышал, как люди в комнате за спортзалом одевают свою дочь. Они торопились уехать. Звуки раздавались такие, точно они одевали пьяную.

— Руки не поднимаются, — сказала девушка.

Родители что-то сурово ей сказали, и она подняла руки в воздух, но они так и не смогли надеть на нее маленький лифчик, поэтому бросили эти попытки, а мать положила его к себе в сумочку.

— ОХХХХХХХХХХХ! Мне так дурно, — сказала девушка, пока родители полунесли-полувыволакивали ее оттуда.

Я услышал, как захлопнулась пара дверей, а потом наступила тишина, если не считать того, что в кухне готовился обед врача. Бифштекс жарился на очень горячей сковородке и сильно шумел.

— Что это? — спросила Вайда. Я не понял, о чем она спрашивает — об уходящей девушке или о жарящемся бифштексе.

— Это врач обедает, — сказал я.

— Уже так поздно? — спросила она.

— Да, — ответил я.

— Я надолго отключилась, — сказала она.

— Да, — сказал я. — Нам скоро уходить, но мы подождем, пока ты не почувствуешь себя в состоянии.

— Посмотрим, — сказала Вайда.

В комнату вернулся врач. Он нервничал, поскольку проголодался, устал и собирался закрыть на некоторое время клинику, чтобы расслабиться и отдохнуть.

Вайда посмотрела на него снизу, а он улыбнулся и сказал:

— Видишь, без боли, милая. Все чудесно. Хорошая девочка.

Вайда улыбнулась очень слабо, и врач снова ушел на кухню, к своему уже готовому бифштексу.

Пока врач обедал, Вайда медленно приподнялась, и я помог ей одеться. Она попробовала встать, но это было слишком трудно, поэтому я ненадолго усадил ее снова.

Сидя она причесала волосы, а потом снова попыталась встать, но сил еще не было, и она опять села на постель.

— Меня еще покачивает, — сказала она.

— Это ничего.

Женщина в соседней комнате пришла в себя, и муж почти сразу начал ее одевать, повторяя:

— Ну вот. Ну вот. Ну вот. Ну вот, — со спотыкающимся оклахомским акцентом.