— Я стараюсь не докучать людям, пока не пойму, что они мне нравятся.

— А среди тех, кто приехал из Сент-Луиса, вам никто не понравился?

— Я не в восторге от Сент-Луиса, да и Сент-Луис может обойтись без меня. Из меня не вышло любящего сына.

— Вы часто приезжаете сюда?

— Каждый год в августе. В августе здесь все дешево.

Он продолжал удивлять ее. Сначала отсутствием местного патриотизма, теперь откровенностью в том, что касается денег, точнее, их отсутствия: такая откровенность могла сойти за антиамериканскую деятельность.

— Понятно.

— Я не могу себе этого позволить, когда цены переходят пределы разумного, — добавил он, словно признавался своему собутыльнику, что у него больная рука.

— Вы на пенсии?

— Ну... был на пенсии. — И внезапно сменил тему. — Вам следует заказать салат... он пойдет вам на пользу.

— Я и без него прекрасно себя чувствую.

— Вам нужно немножко поправиться, — он кивнул, словно в подтверждение своих слов. — Хотя бы на пару фунтов.

Ей очень хотелось сказать, что ему не помешало бы скинуть те же два фунта, а то и побольше. Они же видели друг друга почти голыми.

— Вы — бизнесмен? — Ей не оставалось ничего другого, только вести допрос. Старик, с самой их встречи у бассейна, не задал ни одного личного вопроса.

— В определенном смысле. — Она вдруг поняла, что его совершенно не интересует собственный бизнес; да, определенно Мэри открывала Америку, о существовании которой даже не подозревала.

— С вашего разрешения, я...

— А как же десерт?

— За ланчем я предпочитаю обходиться без него.

— Но за все уплачено. Вы должны поесть фруктов. — Он смотрел на нее из-под седых кустистых бровей, и во взгляде его читалось разочарование, которое ее тронуло.

— Я не люблю фрукты и хочу прилечь. Всегда сплю после ланча.

«Может, в конце концов, — думала она, пересекая обеденный зал, — он разочарован только тем, что я не полностью использую все преимущества низких цен».

По пути к своему номеру Мэри прошла мимо его двери, она была распахнута: темнокожая седая толстуха-горничная застилала кровать. Номер ничем не отличался от того, что занимала она: те же две кровати, тот же гардероб, тот же туалетный столик на том же месте, то же тяжелое дыхание кондиционера. Придя к себе, Мэри огляделась в поисках термоса с ледяной водой. Естественно, не обнаружила его. Нажала на кнопку звонка, прождала несколько минут. В августе рассчитывать на качественное обслуживание не приходилось. Вышла в коридор, направилась к лифту. Дверь в номер мистера Хикслотера по-прежнему была открыта, и она зашла, надеясь найти горничную. Через открытую дверь в ванную увидела лежащие на полу мокрые плавки.

Какой же безликой выглядела его спальня. Мэри хотя бы попыталась оживить свою цветами, фотографией, пятью или шестью книгами на прикроватном столике. На полу у его кровати лежал раскрытый журнал «Ридерс дайджест», обложкой вверх. Она подняла его, чтобы посмотреть, что читает старик... как и ожидала, какую-то статью о калориях и белках. На туалетном столике увидела начатое письмо и с простодушной беспринципностью, свойственной интеллектуалам, начала читать, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам.

в прошлом месяце чек пришел на две недели позже, и у меня возникли серьезные трудности. Мне пришлось брать в долг под проценты у сирийца, который держит сувенирную лавку на Кюрасао. Ты должен мне сотню, которая ушла на проценты. Это твоя вина. Мать не научила нас жить с пустым желудком. Пожалуйста, добавь эту сотню в следующем чеке и не забудь об этом, если не хочешь, чтобы я сам приехал за ней. Я пробуду здесь до конца августа. В августе здесь все дешево, а человек устает, когда вокруг все голландское, голландское, голландское.