|
Помещение они нашли пустым. Оско и Омар спрятались давно, а хозяин пошел за пивом. Теперь я смог рассмотреть обоих более внимательно, чем прошлым вечером. У обоих были лица висельников. Есть люди, которых сразу видно по физиономии. Они были из числа таковых. Одежда их была бедная и грязная, но зато оружие свое они держали в полном порядке. В то время как у одного висела на разорванном поясе праща, у другого имелось устрашающее оружие — гайдуцкий чекан, бывший когда-то на вооружении у турков, отлавливавших в лесах беглых сербов и валахов; его побитый приклад был украшен акульей кожей. Я знал об этом ружье только по рассказам, видел лишь в коллекциях оружия, но никогда не наблюдал в действии. Даже не мог представить, что стану мишенью для обладателя столь экзотического вида вооружения.
Они огляделись. — Здесь никого нет, — сказал тот, что с пращой. — Может, с нас ничего не возьмут за ракию, которую мы тут выпьем? — А зачем вообще платить? — заявил другой смеясь. — Разве мы не бежали в леса? Разве не носим копчу, которой все боятся? Если мы не заплатим сами, хотел бы я взглянуть на того, кто заставит нас это сделать! — Молчи! Нас тут только двое, этот Ибарек — богатый человек, у него много слуг и рабочих, против него мы ничего не сделаем. Из-за нескольких глотков ракии не стоит подвергать себя опасности. Но странно то, что за нами не следят. Может, считают просто бродягами? — А мы что-то другое? — Конечно, мы другие. Мы — герои лесов и гор, которые призваны мстить за несправедливость. — Простые люди говорят «разбойники» вместо «герои», хотя мне это безразлично. Наверное, они все снаружи и наблюдают за нами через щели. Но этот номер у них не пройдет. Давай взглянем! Они прошлись вдоль ивовых стен. Подойдя к стене, за которой прятался я, один сказал: — За этими вязанками запросто можно спрятаться. Давайте потыкаем туда, мой нож достаточно длинен и остер. Их разговоры доказали мне еще раз, что это за субъекты. И они — точный слепок тех, кто «ушел в леса». Может, есть и такие, кто из-за преследований, ненависти и несправедливости действительно ушел в леса и горы, но их число неизмеримо мало по сравнению с теми, кто образует банды разбойников. Уриан вынул нож и проткнул стенку, но высоко. Не присядь я заранее, он мог бы задеть меня. Вообще-то быть раненым или убитым здесь — великая нелепость и позор. Но я нисколько не стыдился своего нынешнего занятия, ибо подслушивал ради очень нужного дела. Подслушивать — грех, это общепризнанно, но бывают ситуации, когда это просто необходимо сделать. Редко кому выпадает случай подслушать преступников и тем самым предотвратить злодеяние, и тут следует без зазрения совести переступить через стыд и гордыню. А мне это было трудно еще из-за чувства собственного достоинства. — Никого нет, — удовлетворенно протянул один. — Никому не посоветовал бы сидеть здесь. Пойдем. Они вернулись в комнату и стали громко звать слуг. Пришел хозяин и вежливо извинился, что сразу не смог появиться. — Я тут готовился к поездке, — объяснил он им, — поэтому нужно было подождать. — Куда же ты собираешься? — с подозрением спросил тот, что с пращой. — В Текирлык. Хозяин был явно не дурак — указал противоположное направление. Но парень продолжал допытываться: — А на что тебе это? У тебя там дело? — Да, личное дело. Что вам принести? — Ракии, и побольше. Нас мучит жажда. Мы заплатим как следует. Ну что ж, если эти люди утоляют жажду водкой, у нас не все потеряно, подумал я. — Заплатите? — ответил хозяин, смеясь. |
