Изменить размер шрифта - +
— А вернувшись от издателя, немедленно, если позволите, про­смотрю текст вашего доклада.

— Я собирался сделать это в самолете, — сэр Гордон секунду поду­мал. — Лучше всего будет, если сейчас вернетесь к себе, закончите коррек­туру и пару часов поспите. У вас есть будильник?

— Конечно, господин профессор...

— Вот и отлично, — Гордон подошел к экрану и пригляделся к двум бабочкам, которые сели на освещенную поверхность, потом обернулся к обоим стоящим молча мужчинам. — Ну что ж, пошли отсюда. Наверно, у тебя есть еще кусок работы с результатами, — обратился он к Сири­лу. — А кроме того, не следует искушать удачу... А вы знаете, Роберт, что у нас была сегодня необыкновенно удачная охота! Перед вашим приходом мы поймали четвертую бабочку «Мертвая голова» за эту ночь! Это просто невероятно, не правда ли?!

— Четыре бабочки? — переспросил искренне удивленный Рютт. — Это подтверждает вашу теорию об их стадном инстинкте и массовых пере­летах!

— Ну конечно! Мне кажется, что сегодня мы ловили их как раз на трассе перелета! Очень интересно, какие результаты покажут наблюдения немцев и французов. Они тоже с середины мая исследуют предположитель­ные трассы их перелетов. Да, но еще есть проблема этого удивительного поколения, которое они произвели на свет здесь и в Скандинавии. У меня, разумеется, есть одна концепция, почему это произошло, но... — он умолк и потер плечо. — Пойдемте скорей отсюда. Боюсь, уже поздно... А ночь для меня убийственна, Роберт... Кроме того, мы же завтра вечером летим в Нью-Йорк. Вы тут сверните этот экран, — он снова потер плечо. — Мне кажется или на самом деле стало холодать?

— А ты не замечаешь, что в воздухе висит гроза? — спросил Сирил Бедфорд, осторожно собирая со стола пробирки и укладывая их в кожаную сумку. — Все ревматики чувствуют приближение грозы, разве не так?

Рютт очистил экран от насекомых, вытащил из земли два колышка и педантично стал сворачивать ткань. Потом подошел к складному столику и сложил его.

— Подать ли вам на ночь лекарство?

— Да нет! Пока еще не болит сильно... А дома тепло, и никто не устра­ивал там сквозняков. Пошли! Все взяли?

— Все, — Сирил кивнул и пошел первым, захватив по дороге фонарь и подняв его над головой, освещал им дорогу.

Они обошли клумбу, и когда остановились у двери дома, Гордон посмотрел на часы.

— Скоро два. Заканчивайте вычитку и корректуру, Роберт, и поспите немного. Впрочем, меня за вас совесть особо не мучит, потому что вы отоспитесь за все прошлые ночи после моего отъезда. Мы вернемся лишь через десять дней... Только помните: я хочу видеть вас обоих внизу ровно в шесть. Тебя, Сирил, со всеми снимками, а вас, Роберт, с корректурой...

Они вошли в дом. Сирил погасил лампу и на ощупь стал искать выклю­чатель. Роберт закрыл входную дверь. Вспыхнул свет. Рютт поставил свер­нутый экран возле стояка для зонтов, потом повернулся и запер входную дверь на тяжелый, старый засов, который скользнул легко и бесшумно, потому что, вероятно, был хорошо смазан.

— Ну ладно, — сказал Сирил Бедфорд и, передав брату сумку с про­бирками, широко зевнул. — Пойду в фотолабораторию, чтобы проверить, не надо ли что-нибудь подретушировать на снимках. И тоже потом немного вздремну...

— Спокойной ночи, господин профессор, — сказал Рютт и двинулся к лестнице, ведущей наверх. Сирил пошел следом за ним.

— Спокойной ночи... — сэр Гордон приостановился, взявшись за ручку двери. — Не забудьте: в шесть... Потом у меня будет еще масса дел до полудня, а после полудня хотел бы еще немного поспать перед доро­гой... Правда, я, к счастью, хорошо сплю в самолетах, и вероятнее всего, проснусь уже в Нью-Йорке.

Быстрый переход