|
Во многих странах принятие такого рода «комиссионных» не считается преступлением, а всего лишь доходом, получаемым вследствие занимаемой должности. У нас тоже кое-где можно встретить такое отношение. Так вот, Бедфорда как раз и ценили больше всего за его непреклонное отношение к попыткам подкупа и к любым полулегальным отношениям. А поскольку он обладал твердым характером, то неумолимо преследовал все проявления такого рода, как только нападал на их след, и немедленно заявлял об этом открыто, невзирая на положение и статус подозреваемого в злоупотреблениях. Вследствие этого не одна репутация была загублена раз и навсегда. У него было много врагов, его боялись, хотя и называли «Катоном финансов». Самоубийство такого человека, а точнее, выяснение, самоубийство ли это, и если да, то по какой причине, — естественно, очень волнует высокопоставленных лиц. Поэтому они и наседают на меня, чтобы я сообщил им результаты предварительного расследования. Разумеется, я сразу же проинформировал кого надо о том, что хочу пригласить тебя в помощь. К счастью, они немедленно согласились. Ибо доверяют не только твоим способностям, но и твоему умению хранить тайны. А как первое, так и второе может нам сегодня очень пригодиться, потому что, должен сказать прямо, если мы быстро чего- то не сделаем, то, как мне кажется, можем оказаться перед лицом того, что бульварная пресса называет «неразрешимой задачей». Если отпечатки пальцев не помогут и если никто не расколется, я не знаю, что тут можно сделать. Впрочем, если бы не эти два письма... — Тут его перебил стук в дверь.
Джонс просунул краснощекое лицо в приоткрытую дверь: — Наши люди уже закончили, шеф. Через десять минут приедет машина за покойником. Оставить его пока в кабинете в том же положении, в каком нашли? — Да! — Паркер встал. — Мы хотим еще раз осмотреть это место, и думаю, тело покойного может нам пригодиться. Пусть люди из морга подождут. Я сам скажу им, когда можно будет забрать тело. — Так точно, шеф! Джонс исчез. Паркер двинулся в сторону двери, но задержался еще на минуту, чтобы закончить свой рассказ Алексу: — В шесть утра, ну, может, на несколько минут позже, секретарь покойного Роберт Рютт позвонил живущему поблизости врачу, доктору Гарднеру, и с тревогой сообщил ему, что обнаружил сэра Гордона Бедфорда сидящим за столом в своем кабинете и не подающим признаков жизни. Врач прибыл спустя десять минут и немедленно констатировал смерть. Письмо, лежащее на столе перед покойным, характерный запах остатков кофе в чашке и такой же запах из уст покойного дали доктору основания предположить, что сэр Гордон покончил жизнь самоубийством при помощи калиевой соли синильной кислоты, то есть того KCN, о котором ты спрашивал, или попросту говоря, цианистого калия. Запас этого вещества, впрочем, находился тут же под рукой в кабинете, поскольку сэр Гордон употреблял его для того, чтобы убивать насекомых. — Понятно, — сказал Алекс. — Ну что ж... Пойдем взглянем... — Минуточку. У врача, к счастью, хватило ума самому ничего не трогать и другим не позволить — он остался у тела покойного и немедленно позвонил в ближайшее отделение полиции, а они, в свою очередь, тут жесообщили нам. Бедфорд был известен всей здешней округе; он родился в этом доме, здесь прошло его детство... Алекс улыбнулся своим мыслям, но тут же снова стал серьезным. — Что смешного? — с подозрением спросил Паркер. — Нет-нет, ничего. Не обращай внимания. Пошли... И двинулся первым. Паркер догнал его возле двери и открыл ее. Поскольку единственное большое окно кабинета было заслонено шторой, а комнату освещала лишь стоящая на столе небольшая лампа, Джо с минуту стоял, напрягая зрение, чтобы осмотреться в полумраке. Паркер пересек кабинет и включил висящую под потолком шестиламповую люстру. |
