- Дурачье! - сказал Куланн. - Вообразили, будто Могут проскочить мимо киммерийцев! В киммерийских горах!..

    - Вам уже случалось их убивать, - сказал молодой Галла. - Идите поднимайте тревогу. Я останусь здесь

    Его глаза горели предвкушением. Убить врага!..

    - Нет, так не пойдет, - возразил Конан. - Мы все отойдем обратно к кострам. Драться в темноте все равно без толку.

    Галла недовольно заворчал, но подчинился.

    Конан вступил в круг света ближайшего костра и сказал просто и коротко:

    - Ваны идут.

    Люди, сидевшие у огня, безо всякой суеты приготовили мечи и копья и стали ждать. Они только прекратили беседу: единственный признак того, что они приготовились к смертельному бою.

    Приблизившись шагов на пятьдесят, ваны скинули плащи и одеяла, которыми прикрывали доспехи, дружно проревели боевой клич и ринулись на лагерь. Единственная возможность вырваться из ловушки состояла в том, чтобы как можно быстрее пролететь лагерь насквозь, держась плотно вместе, сомкнутым строем. Понимая это, ваны выстроились клином, и первым бежал вождь.

    Киммерийцы вдохновенно устремились навстречу. Яростный восторг близкой схватки без следа смыл обычную строгую невозмутимость.

    Взятый разгон пронес ванский клин глубоко внутрь киммерийского лагеря. Но, по мере того как приходилось проламывать очередную волну жаждущих возмездия черноволосых, клин терял скорость и наконец остановился совсем. Ваны отчаянно пытались удержать перед собой стену щитов. Киммерийцы, в жизни своей не ведавшие ни о стратегии, ни о тактике, наседали на них со всех сторон, завывая, точно адовы духи.

    Конан был среди первых бросившихся навстречу ванской "свиной голове". Ему удалось нанести хорошо если один удар; потом его, как и всех остальных, отбросило прочь. Только огромная сила и отменное чувство равновесия позволили ему устоять на ногах. Упавших тяжеловооруженные ваны попросту растоптали.

    Заметив позади себя невысокий выступ скалы, Конан с легкостью кота запрыгнул наверх. Клин поневоле разделился, обходя встретившийся валун, и Конан, действуя сверху, расколол чей-то череп. Другие ваны принялись тыкать в него длинными копьями, так что ему пришлось спасать ноги. Потом он взвился в воздух и прыжком, которому позавидовал бы заморийский акробат, перелетел через два ряда ванов, чтобы снова приземлиться уже вне клина. Асы, сражавшиеся поблизости, громкими криками приветствовали его подвиг.

    Взбежав на вершину ближнего кургана, Конан оглядел поле сражения. Ваны держали строй, защищаясь с отчаянным мужеством, но поступательное движение прекратилось. Значительных потерь они покамест не понесли. И не понесут, пока не удастся нарушить их боевые порядки. Киммерийцы превосходили числом, но вся эта численность пропадала втуне, пока держалась стена щитов. Как только удастся ее проломить, дело будет кончено в считанные мгновения. Конан посмотрел на склон. Никаких признаков того, что на помощь ванам спешило подкрепление.

    Костры горели ярким огнем, так что кровавую резню между курганами освещало жутковатое зарево. Люди пели, ругались и наносили удары. Киммерийские мечи звенели, сталкиваясь с чешуйчатыми латами ванов. Ванские секиры раскалывали черепа и рассекали не прикрытые доспехом тела. Запах теплой крови бил в ноздри. Конан почти наяву услышал довольный ропот древних вождей своего народа, чьи могилы оросила кровь заклятых врагов.

    Конан сбежал вниз с кургана и устремился на плотно сгрудившихся ванов. Его меч рассек чей-то щит и отрубил державшую его руку. Второй удар унес жизнь рыжебородого воина. Какой-то ван попытался тотчас занять место упавшего, но тяжелая дубина Галла вмиг проломила ему голову.