А умники сопли пускают: мы — патриоты, мы ничем таким не занимаемся, значит, мы в тюрьму не попадем!

Ага! А как же «прапорщик Петренко и семеро детей»?

2015 г.

Вопросы правозащитникам

Краткое нахождение в следственном изоляторе вызвало у меня вопрос к правозащитникам, вопрос, который, к моему стыду, как-то не приходил мне раньше в голову. Это вопрос длительности предварительного следствия — почему правозащитники об этом молчат? Положим, тоже не догадываются, как и я, но почему правозащитники молчат и о проблеме, о которой я и раньше много писал, — о материальной заинтересованности «правоохранителей»?

Ведь и по нашему уголовному делу и у правозащитников, и у просто комментаторов идут гадания — зачем и кому в Рашке наш арест и уголовное преследование ИГПР «ЗОВ» могли понадобиться?

Правда, для нашего уголовного дела ответ не простой, поскольку оно не уголовное, а политическое, и одной материальной заинтересованностью ситуацию не объяснишь. Требуется поднять и вопрос, о котором в нашем деле умолчать невозможно, поэтому с него и начну.

Ну, в самом деле, вот даже на момент написания этого материала вижу в топе новостей очередное сообщение: «…президент Украины Петр Порошенко дал поручение активизировать работу по возмещению убытков от перехода полуострова в состав России. Как говорится в указе, правительство Украины должно «безотлагательно» приступить к подсчету потерь, нанесенных «временной оккупацией» «части территории Украины» — Крыма».

И это сообщение заканчивается предложением, каким на сегодня в России обязаны заканчивать подобные сообщения о Крыме практически все законопослушные информагентства: «Крым стал частью РФ в марте 2014 г. после референдума». Референдума! Других оправданий присоединения Крыма у Кремля нет! Но ведь после того, как арестованы и посажены в тюрьму Парфенов, Соколов и я, это предложение надо дописывать словами, что «в самой России референдумы считаются преступлением, и за попытку их организации гражданам России грозит 8 лет тюрьмы».

Причем, если наш вопрос референдума, о признании общенародным решением президента России и депутатов Героями России, никак не привяжешь к экстремизму, то вопрос референдума в Крыму (нарушающий территориальную целостность Украины) с позиций закона РФ «О противодействии экстремистской деятельности» — это чистый экстремизм. То есть, по логике заказчиков нашего дела, организовавшие в Крыму референдум Константинов, Аксенов, Чалый, да и Поклонская, — это экстремисты и преступники. Поскольку они провели референдум только для виду, а их «истинная цель состоит в «расшатывании» политической обстановки в Российской Федерации в сторону нестабильности, а также смены существующей власти нелегальным путем».

Это цитата из постановления Талаевой о возбуждении уголовного дела против меня и моих товарищей, поясняющая ее братьям и сестрам по разуму в прокуратуре и судах, к чему на самом деле ведут референдумы и почему, по мнению Талевой и ее кукловодов, референдумы в России преступны.

То есть нашим арестом следственные органы и Хамовнический суд уже дали Киеву и мировому сообществу мощнейший дополнительный козырь не признавать присоединение Крыма к России. (Правда, Киеву, разумеется, очень желательно, чтобы нас реально посадили.)

После нашей посадки Путин, Лавров, Чуров и прочие фашисты Кремля, разговаривая о Крыме с мировым сообществом, довод о референдуме в Крыму могут сходу засунуть себе в анус.