– Неужели вы в Турфан собрались? Немец, поди, там все дочиста обобрал!

– Нет. Лобсын узнал про развалины древнего города в наших горах гораздо ближе, на реке Дям. Вот мы и хотим попробовать, нет ли там чего интересного.

– Что же, это хорошо. Только условие - все, что найдете, покажете мне. Такие древности нельзя разбазаривать по мелочам. Наша Академия наук и музей Эрмитажа все купят с удовольствием. Я им напишу, приложу список находок, и они пришлют знатока, который все оценит, заплатит вам и вещи отправит в Петербург. Сосунок ведь для германской академии раскапывал, а вы будете для нашей искать.

– Правильно, Николай Иванович! И нам тоже приятнее будет поработать для отечественной науки и отсылать добытые древности нашим ученым людям для изучения и выставки в русских музеях.

– У немца вы научились раскапывать. А он, наверно, записывал, где, что и на какой глубине найдено. Не так ли?

– Да, все записывали и профессор, и его секретарь, но что писали - не знаю, они вещи по-немецки называли. Секретарь еще план каждого здания снимал и где что найдено отмечал.

– Вот и вы делайте так же. Я дам вам клетчатую бумагу, линеечку с масштабом, циркуль и покажу, как нужно план здания снимать. А если на стенах найдутся какие-нибудь раскрашенные картины, которые фресками называются, - вы их не пытайтесь сбивать, - испортите. Попробуйте срисовать, хотя бы грубо, примерно. Я дам вам цветные карандаши. Всякие статуи, лепные фигуры большие, карнизы, украшения на стенах, - не трогайте, только отмечайте на плане. Все такие вещи требуют знатока, чтобы их снять без порчи и уложить для увоза.

– Ну, такие вещи мы на вьючных конях и увезти не могли бы.

– То-то же. За такими вещами, если окажутся, потом пришлют особую экспедицию.

– Понимаю! Мы будем только раскапывать землю внутри зданий и возле них. Все, что выкопаем, - привезем вам, а также планы и все записи и рисунки, если выйдут.

– А вдруг откопаете какую-нибудь большую статую, тяжелую вазу или большой сундук?

– Увезти такие вещи мы не сможем.

– Конечно. Оставляйте на месте, только засыпав опять землей и отметив на плане и в описи.

Консул назначил мне день, когда я должен был притти к нему, чтобы поучиться снимать план и взять обещанные инструменты.

Собственно я посетил его приличия ради, чтобы сообщить о своей отлучке, а вышло очень хорошо. Он научил, что делать, а я нашел в нем советчика и даже посредника по сбыту древностей. Без его советов мы могли бы много напортить, а теперь сделались с его ведома и благословения разведчиками по древностям для родины.

Два раза я побывал у консула, научился снимать план здания консульства снаружи и внутри. Для измерения длины он велел мне взять с собой тонкую веревку, отметив на ней узлами сажени, а краской аршины и вершки. Для обмера глубины при раскопках он велел взять из лавки складной аршин, выдал бумагу, циркуль, мерную линеечку и цветные карандаши6.

В конце мая Лобсын приехал на пяти лошадях с своим сыном, собакой и заготовленной провизией. Мои сборы также были закончены; я взял пару лопат и пару кайл, а для перевозки мелких, но хрупких вещей, которые могли попасться в развалинах, заказал столяру пару небольших вьючных сундучков, которые послужили для размещения запасов муки, сахара, крупы, чая и пр.