Но рогатая красотка не обращала на это никакого внимания. Ни в ее обычае было фиксировать эмоциональное состояние людей, которым посчастливилось с ней столкнуться. Она прекрасно знала, какое производит на них впечатление, но намеренно никого не пугала. Мадам Зул не спеша обходила бонапартовскую женушку по кругу, то и дело встряхивая хвостом. В ее исполнении этот жест почему-то сразу распознавался всеми нами как беззлобная усмешка. Но Мария-Луиза еще не привыкла к нашей мисс Зул… Не привыкла – и потому стояла ни жива ни мертва, вздрагивая и жмурясь всякий раз, когда хвост чертовки приходил в движение. Как ей при этом удавалось сохранять равновесие, стоя на одной ноге – просто уму непостижимо… Вообще все это выглядело, должно быть, довольно комично со стороны, но я уже давно привыкла относиться серьезно к подобным ситуациям. Ведь именно я – в ответе за психическое состояние своих подопечных! Именно мне доверяют всех тех, кто нуждается в корректировке своего психического статуса, то есть, выражаясь иными словами – нуждается в дружеской поддержке, добром совете и душевном участии… Марию-Луизу я не дала бы в обиду никому; впрочем, ни мисс Зул, ни маленькая богиня не собирались ее обижать. Уж в этих двоих я была уверена на все сто.

– Итак… – наконец медленно произнесла рогатая мисс, остановившись прямо напротив принцессы и уперев руки в боки; ноги ее в высоких сапогах были расставлены, и всем своим видом она напоминала ковбоя, размышляющего, с чего бы начать укрощение строптивой кобылы (хотя Мария-Луиза ни в коей мере не напоминала таковую). – Итак… – повторила она, – как мне представляется, Серегин подбросил нам очередную сверхзадачу – взять фарш и провернуть его обратно в поросенка. Не так ли? Хм… – Она, свесив голову набок, внимательно оглядела стоящую перед ней женщину. При этом в помещении стояла тишина, и только Лилия мерно, будто метроном, постукивала носком туфли о пол. – Ну что же приступим… – изрекла наконец Зул и сделала шаг к Марии-Луизе.

Тогда же и там же. Мари́я-Луи́за Австри́йская, бывшая вторая супруга Наполеона I и экс-императрица Франции

Ну уж такого я точно не ожидала! Я уже во все поверила и со всем смирилась – и что мой муж (теперь уже бывший) с этого момента будет неукоснительно выполнять волю этого жестокого Артанца, разгромившего его армию на поле боя, и что я больше никогда не увижу никого из близких мне людей… После того как мой муж отверг меня, отправив в изгнание, я думала, что уже пережила все самое страшное, уготованное для меня Богом и судьбой, тем более, что контина (княгиня) Анна, приняла в моей судьбе самое деятельное участие. Насколько Артанец, одетый в странную форму, со старинным мечом на поясе, был суров и непреступен (при взгляде на него у меня по коже пробегал мороз), настолько контина Анна была добра и милосердна. Странная пара, в которой одному Всевышним дана сила для того, чтобы карать и низвергать заблудших, а другая наделена добротой и милосердием для того, чтобы прощать и поддерживать падших и искренне раскаивающихся. Разве ж думала я хоть когда-нибудь, что однажды вплотную столкнусь с людьми, которые самим Богом наделены столь широкими полномочиями.

Даже внезапное появление какой-то странной девочки в беленьком древнегреческом хитончике, которую контина Анна называла Лилией, мне почти удалось пережить без особых душевных потрясений… Ведь я уже знала, что попала в такое место, где возможно все или почти все. Но для меня стало полной неожиданностью, что я вдруг окажусь лицом к лицу с… Я даже не знаю, как назвать ЭТО СУЩЕСТВО… (ну, по крайней мере, понятно, что она женского пола…) в общем, эта рогатая и хвостатая ужасная демоница не могла мне привидеться даже в страшном сне. Причем привела ее как раз та самая девочка в древнегреческом хитончике. «Привела» – это, конечно, по сути не совсем верно.