– Да кто же вы такой, черт возьми, господин Серегин, что можете говорить от Божьего имени как его полномочный представитель? – вскричал сбитый с толку император.

– Не поминайте имени нечистого всуе, Ваше Величество, – сурово произнес Артанский князь. – Я человек из далекого для вас будущего, из двадцать первого века, капитан сил специального назначения Российской Федерации, который волею случая, проистекшего из противостояния божественных и дьявольских сил, был брошен в путешествие по многим мирам. Между мною и Небесным Отцом заключено особое соглашение. Он помогает мне вернуться обратно в свое время и свой мир, а я, проходя через разные миры, выполняю его специальные поручения; и горе тому, кто встанет на моем пути. Иногда мне приходится отражать вражеские вторжения на славянские и русские земли, и это получается у меня лучше всего. Враги называют меня Бичом Божьим, а те, кого я спас от доли, что хуже самой смерти, зовут меня Защитником и Заступником. А иногда мне приходится распутывать интриги, успокаивать смуты и неустройства, пресекать государственные перевороты, а иногда нужно свергать одних государей и возводить на трон других. Все ради того, чтобы после произведенных мною изменений Россия становилась сильнее, богаче, многолюднее и краше, а ее враги скрежетали зубами от бессильной злобы. Но я всего лишь исполнитель воли Творца Всего Сущего, Его Полномочным Представителем является отец Александр, который сейчас стоит за вашей спиной. Обернитесь и подойдите к нему, чтобы он мог принять от вас исповедь и очистить вашу душу от царящих в ней смущения, сомнений и разного рода заблуждений.

Император Александр Павлович обернулся – и точно, прямо за его спиной с крестом в правой руке стоял суровый человек, одетый в полусвященнический-полувоенный наряд.

– Подойди ко мне, сын мой, – сказал отец Александр погромыхивающим голосом, – и покайся в грехах твоих вольных и невольных, в пустых умствованиях, пособничестве отцеубийству, блуде, грехе тщеславия, лени и чревоугодии…

Будто завороженный, император Александр сделал к священнику два шага, и их обоих накрыло пологом безмолвия. Губы священника и императора исправно шевелились, но наружу не прорывалось ни малейшего звука.

– Знаешь, брат мой Сергий, – сказал после некоторого размышления Бонапарт, за все это время не проронивший ни слова, – сейчас мне стало интересно – кого из нас двоих ты победил на поле боя Москврецкой битвы: меня или русского императора? Ведь меня ты оставил на троне и даже дал несколько ценных советов по усилению армии и флота, а его ты отправляешь в бессрочное изгнание, и неизвестно, сможет ли он где-то преклонить свою голову…

В ответ на эту тираду Артанский князь Серегин пожал плечами и сказал:

– Знаешь что, коллега Бонапарт, в чем-то ты и прав. Я победил вас обоих, чтобы сделать жизнь во всем вашем мире лучше. И ваши собственные судьбы при этом не исключение. Ты не закончишь свою жизнь пленником англичан на далеком острове Святой Елены, а продолжишь дело создания просвещенной общеевропейской монархии, способной уничтожить морскую монополию англичан. В свою очередь Александр Павлович не умрет, утомлённый бременем правления, в полнейшей апатии и пессимизме, в возрасте сорока семи лет, а проживет гораздо дольше – в путешествиях и странствиях, к которым он испытывал страсть на протяжении всей жизни. Сейчас он посредством отца Александра общается непосредственно с Небесным Отцом, и, думаю, должен быть счастлив. Как говорится, каждому свое. При этом не забывай, что поражение в битве у Москвы-реки спасло не менее пятидесяти тысяч французских солдат, которые должны были бесславно погибнуть во время отступления из России.