|
Дион Кассий закончит свою историю и получит консульское звание. Корнелин тоже достигнет высоких ступеней на общественной лестнице. Сенатор Кальпурний умрет от несварения желудка. Грациана народит мужу кучу детей и станет пышной матроной. Скрибоний сочинит еще несколько эпиграмм. Квинт Нестор приумножит свое состояние… О каждом можно было что-нибудь подумать. Но когда в моих мыслях возникало лицо Вергилиана, я не мог представить себе, что сталось бы с этим человеком, если бы он не покинул землю. Смерть послужила как бы завершением всех его слабостей и сомнений. Поэт проиграл битву и, как дакийские вожди, выпил чашу со смертельным ядом, и эта гибель была новым предвестием для судьбы тех людей в богатых одеждах, что вершили делами мира. Вергилиан добровольно ушел. Но мне до сих пор, когда моя борода уже стала белой, трудно понять, как может человек по собственной воле расстаться с жизнью…
В лунном свете показалась смутная фигура. Я встал. С той стороны, где горел маяк, приближался человек. Вскоре я убедился, что это Лепобор. Воин был бос и держал в руках узелок. Когда он подошел совсем близко, я понял, что юноша взволнован, и постарался успокоить его, как мог, хотя сам еще не знал, чем кончится наше предприятие. — Нет причин чего-либо опасаться, друг. Скоро наступит конец твоим мытарствам. И моим также. Никто не помешал переговорить нам обо всем, и мы благополучно поднялись на корабль. Сонный Феодорит получил свои сто денариев, пересчитал их, зевнул и ушел спать. Наступил рассвет. За голубеющими горами разгоралась розовая заря. Особо приставленные к этому делу портовые гребцы сели за весла в большой черной ладье и вывели наш корабль из заветрия. Приятно пахнуло морской свежестью. На востоке ослепительно заблистало солнце. Корабельщики подняли парус, и, описав широкую дугу, «Навсикая» направила свой стремительный бег на север. Москва, 1959 г. |
