На другой день осудили. Разжаловали в рядовые и отправили в штрафной батальон.

Штрафников посылали только на прорыв. В обороне их не держали. Ненадежные. Часто перебегали к немцам. А на прорыве действовали хорошо. Да еще если водки дадут… Стояли всегда в тылу, километрах в пяти-шести от передовой. Подводили только когда готовился прорыв.

Встретил я своего разжалованного замполита Гордона уже после Победы в Москве. Жил он в Ленинграде, работал где-то в торговле. На жизнь не жаловался. А потом я узнал: стал он председателем совета ветеранов нашей дивизии.

Глава 18

Танкисты и самоходчики

За годы войны наши конструкторы и наша промышленность дали фронту много образцов первоклассного оружия. Среди них была и бронетехника. В этой главе собраны воспоминания танкистов и самоходчиков. Самоходчики считались артиллеристами. Но в бой они шли зачастую вместе с танкистами. И судьба у них была одна. Главным их врагом были ПТО противника и танки. Особенно яркие истории рассказаны здесь бывшим арттехником тяжелого самоходного артиллерийского полка Александром Евменовичем Горбатиным.

Тяжелая самоходная артиллерийская установка ИСУ-152 была принята на вооружение в 1943 году. Она считалась гаубицей-пушкой. Изготовлена она была на базе танка ИС-2. В боеукладке – 20 снарядов. Тип бронезащины – закрытый. Максимальная толщина лобовой брони – 120 мм. Масса – 46 тонн. Скорость – 35 км/час. Запас хода – 220 км. Ничего подобного у немцев не было создано. Штурмовая гаубица образца 1943 года калибра 150 мм уступала нашей ИСУ-152 также и толщиной лобовой брони (100 мм), и запасом хода (150 км), и другими тактико-техническими данными. Лишь в конце войны, в 1945 году, немецкие войска получили мощную установку «Ягд-тигр» со 128-мм пушкой и толщиной брони 150 мм. Но повлиять на исход событий этот монстр уже не смог.

– После второго ранения я закончил Тамбовское артучилище и в июне 1944 года получил назначение в 366-й Могилевский ордена Суворова тяжелый самоходный артиллерийский полк РГК.

ИСУ-152. В полку 21 машина. Командир полка майор Гаевский. В полку я состоял на должности арттехника.

Выгрузились под Одессой на станции Раздельная. Пошли. Под Тирасполем стали напротив Кицканского плацдарма. Постреляли через Днестр, помогли нашей пехоте. Снова пошли.

Вскоре перешли румынскую границу. В Фокшанах четыре наши машины были повреждены. Бой еще шел, а мы уже отремонтировали самоходки. За ремонт машин отвечал я.

До Плоешти шли без боев. Мы шли, а кругом все горело.

Повернули. Переправились через Дунай и вошли в Болгарию. Болгарский город Силистрия. Болгары нас встретили хорошо – виноградом, вином и цветами.

Недолго мы отдыхали в Болгарии. Пошли в Югославию.

Первый югославский город Заечар. Он расположен в долине. Кругом горы, возвышенности. Наши передовые самоходки с ходу, без поддержки пехоты, ринулись в атаку. Сверху, с горы, мы наблюдали за их атакой. Уже вечерело. И вот вспыхнула одна машина, за ней другая, третья… И так все шесть машин были подбиты.

Немного погодя к Заечару подошли основные силы полка и стрелковые части. Пошли в атаку.

Во время боя я находился в одной из машин. Помню, движемся по улице. Вдруг из одного дома начала бить малокалиберная пушка. Ударили и мы. Расчет сразу разбежался. В пролом от нашего снаряда сразу полезла пехота. Из подвала вывели девять власовцев.

В Заечаре немцев я вообще не видел. Город обороняли власовцы.

Разыскали мы и наших ребят из подбитых накануне самоходок. Кто в дровах прятался, кто в погребах. Сербы их прятали, никого не выдали власовцам.

– Надо ж было такому случиться: в бою у одной из самоходок заклинило в пушке снаряд.