Как только они остались вдвоем, Дэниел напустился на Бонни с упреками: – Ты думаешь, ты такая умная! Эта твоя шуточка могла дорого нам обойтись!

– Напротив, – возразила Бонни. – По-моему, я окончательно убедила Кейджо, что мы ничего не видели и не слышали. Но я хотела бы знать, когда ты мне вернешь кассету.

– Пока подержу ее у себя, – сказал Дэниел. – Кейджо подозревает всех и каждого, и – голову даю на отсечение – по возвращении в Кагали он проверит все твои кассеты.

Уже совсем стемнело, когда их канонерка причалила к берегу. При переносе видеооборудования с судна на грузовик вдруг обнаружилось, что алюминиевый ящик с видеокассетами исчез. Бонни устроила Кейджо скандал и долго ругалась, размахивая руками и угрожая пожаловаться президенту Таффари. Кейджо улыбался в ответ, обещая Бонни уладить недоразумение.

– Не волнуйтесь, мисс Манн, – успокаивал он. – Кассеты непременно найдутся. Я лично гарантирую вам это.

Ранним утром Кейджо, принося свои извинения, появился в их коттедже.

Поставив ящик с кассетами на стол, он объяснил: – Все в целости и сохранности, мисс Ман. Обычное разгильдяйство этих идиотов угали. Просто поставили вашу коробку не туда, куда надо. Приношу свои искренние извинения.

Когда Кейджо исчез за дверью, Дэниел сказал: – Не сомневайся, они просмотрели все кассеты. – И, постучав по застегнутому внутреннему карману своего пиджака, добавил: – Я намерен отнести эту кассету Майку в британское посольство. Это единственное безопасное место для такого материала. Пойдешь со мной?

– Нет, у меня свидание, – вызывающе заявила Бонни.

– Если собираешься навестить своего нового дружка, то мой тебе совет: будь поосторожнее. Ты сама видела, на что он способен.

– Эфраим – достойный мужчина, – негодующе выпалила Бонни. – Никогда не поверю, что он знал об этой расправе.

– Ладно, верь во что заблагорассудится. Только не вздумай рассказывать кому-нибудь об этой кассете. Даже Тагу Гаррисону, – посоветовал Дэниел.

Застыв на месте, Бонни взглянула на него округлившимися глазами. Ее лицо вдруг покрылось красными пятнами.

– О чем это ты? – фыркнула она.

– Ладно, Бонни, не держи меня за полного болвана. Разумеется, я проверил твой телефонный звонок из Найроби. Само собой, ты доносишь Гаррисону обо всем, что здесь происходит. Интересно, сколько он тебе за это платит?

– Ты просто свихнулся, – насмешливо бросила в ответ Бонни.

– Возможно. Конечно, я клюнул на тебя, что поделаешь. Но ты будешь не меньшей дурой, если доложишь об этой кассете Тагу.

Оставив Бонни в полной растерянности, он поехал в посольство. Посольский корпус был обнесен стеной, у ворот стояли вооруженные солдаты службы безопасности президента Таффари. Майкл Харгрив сам вышел навстречу Дэниелу.

– Доброе утро, сэр Микки, – улыбнулся Дэниел.

– Дэнни, малыш! Рад тебя видеть. Уэнди передает тебе привет и наилучшие пожелания. Она звонила вчера вечером.

– Когда она приедет?

– Не раньше чем через несколько недель, к сожалению. С матерью Уэнди стало плохо, и ей придется из Лусаки лететь домой, а уж оттуда сюда.

Проходя мимо охраны, они болтали о пустяках. Однако едва Майкл захлопнул за собой дверь, как голос его мгновенно изменился.

– У меня для тебя новости, дружище. Твой китаец уже прибыл. Сегодня утром приземлился в аэропорту на одном из самолетов БМСК. Мне доложили, что он летел из Тайваня через Найроби. Остановился в штаб-квартире БМСК в Лейк-Хаусе в качестве главы синдиката. Таффари устраивает в его честь очередной сногсшибательный прием в пятницу вечером.