Не обращая никакого внимания на болтовню мужа, она уже спешила к Дэниелу Армстронгу, без сознания лежавшему под кучей листьев. Склонившись над ним, она быстро, но очень внимательно и осторожно, сгоняя веточкой муравьев с лица белого, осмотрела его.

– Придется сильно постараться, чтобы спасти его для Кара-Ки, – тихонько пробормотала Памба, доставая свой мешочек с травами и настоями. – Если я его потеряю, то где найду для нее другого такого?

Пока Памба колдовала около Армстронга, Сепу соорудил вокруг них что-то вроде хижины и развел небольшой костер, чтобы разогнать москитов и подсушить воздух. После чего присел на корточках у входа, наблюдая за тем, как трудится его жена.

В племени бамбути Памба умела врачевать лучше всех, и ее пальцы проворно бегали по спине Дэниела, пока она промывала рану и накладывала мазь из целебных корешков и трав. Затем Памбе каким-то образом удалось влить в рот Дэниела немного горячего настоя и заставить проглотить его. Это лекарство должно закрепить кишечник больного и хоть немного восполнить потерю жидкости организмом.

Ухаживая за Дэниелом, Памба не переставая нашептывала ему на ухо какие-то бодрые слова, и ее ожерелье из бусинок и отполированных кусочков слоновой кости при этом тихонько позвякивало.

Через три часа Дэниел пришел в себя. Разомкнув отяжелевшие веки, он, как в тумане, увидел над собой двух маленьких стариков.

– Кто вы? – с трудом проговорил он на суахили.

– Я Сепу, – ответил старик. – Знаменитый охотник и мудрейший из мудрейших среди всех бамбути.

– А я Памба. Жена величайшего из болтунов и лгунов в лесах Убомо, – со смехом сообщила женщина.

К утру кишечник Дэниела пришел в норму, и он смог съесть кусочек обезьяньего мяса, тушенного с травами по особому рецепту Памбы. Еще через день рана на спине стала затягиваться, и Дэн почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы идти в Гондалу.

Сначала он шагал медленно, опираясь на палку. Ноги стали как ватные, сильно кружилась голова. Памба проворно двигалась рядом, беспрерывно болтая. Время от времени она переставала щебетать и начинала весело смеяться, заражая своим весельем Дэниела. Сепу исчез в зарослях, отправившись на поиски добычи.

По отрывочным описаниям пигмеев Дэниел уже догадался, кто такая таинственная Кара-Ки, пославшая их спасать его. Тем не менее он попытался выспросить поподробнее.

– Кара-Ки очень высокая, – сообщила Памба, и Дэниел только вздохнул, поняв, что все люди на свете кажутся бамбути высокими. – И у нее длинный тонкий нос, – добавила его спасительница.

Сами бамбути отличались широкими и плоскими носами, и потому портрет, нарисованный Памбой, безошибочно подошел бы любому wazungu. Оставив тщетные попытки услышать что-то вразумительное о Кара-Ки, Дэниел молча зашагал вслед за старой женщиной.

Ближе к сумеркам из леса снова вынырнул Сепу. На плече он тащил тушу маленькой лесной антилопы дукер. В этот вечер трое путешественников устроили настоящий пир, поджаривая над костром кусочки печени и мяса антилопы.

Утром Дэниел почувствовал себя настолько хорошо, что шел уже без всякой палки и гораздо быстрее, чем прежде.

В Гондалу они прибыли на следующий день. Пигмеи и словом не обмолвились, что они уже на месте, и, когда они внезапно вышли из леса, Дэниел застыл на месте от изумления. Его взору открылась восхитительная картина цветущих садов и журчащих ручьев на фоне белоснежных горных вершин у самого горизонта.

– Дэниел! – радостно воскликнула Келли Киннэр, когда он появился на ступенях веранды.