– Я думаю, что ты знаешь о нас – ты сам сказал. Чувак, если ты не отправишься туда, и как можно быстрее, Дэйв окажется в большой опасности.

Три утра. Я попытался позвонить Джону, и мне ответил автоответчик – типично для Джона. Джон идеально выстроил свою жизнь: он мог достать меня в любой момент, если ему было что-то нужно, но все мои звонки к нему тщательно экранировались. Все всегда происходило на его условиях. Я проковылял через весь дом, зная, что все равно не смогу заснуть, пока темно, но не представляя, что могу еще делать. Ноут лежал на кровати, я зашел на сайт CNN и нашел видео с камеры слежения. Движущаяся тень слетела в вестибюль. В кадре было три человека, никто из них ее не заметил и никак на нее не отреагировал. Как и Фрэнки, который никак не реагировал, когда инопланетное насекомое сидело прямо перед ним. Невидимое.

Я подвигал ползунок видеоплейера назад и вперед. Перемотал к началу, запустил. Перемотал, запустил. Черный призрак спланировал в вестибюль больницы. И никто не заметил.

Забудь об этом. Просто смешно.

Я закрыл ноут, накинул куртку и засунул фонарик и одну сигнальную ракету во внутренний карман. Когда подошел к входной двери, Молли уже терлась о мои колени. Виляя хвостом, она сказала мне, что чувствует приключение. Вместе мы вышли в ночь.

Мы прошли шесть кварталов к ларьку буррито, открытому всю ночь. Я оперся на стену и стал есть лепешку, завернутую в алюминиевую фольгу, время от времени выковыривая кусочек чоризо и бросая его Молли; та торопливо съедала его и немедленно просила следующий. У моих ног стояла бутылка красного «Маунтин Дью». Я посмотрел на часы.

До восхода еще три часа, которые надо убить. Я завернул в фольгу оставшуюся половину буррито и бросил ее в мусорный бак. Молли наблюдала за этим актом расточительности с таким выражением, как будто она только что увидела семью, погибшую в огне. Мне понадобилось не меньше полудюжины салфеток, чтобы стереть с ладоней оранжевый жир.

В этот час еще пять человек ели буррито, сидя за столиками перед окошком ларька – вся бизнес-модель этого заведения была направлена на пьяниц, выставленных из закрывающихся в два ночи баров. Две парочки, выглядевшие как студенты колледжа, – все четверо пьяные вдрызг – праздновали тот факт, что они молоды, красивы и так будет всегда. Еще был невысокий жирный парень, одетый в куртку байкера. Его харлей стоял на парковке позади. Хотел бы я знать его историю. Быть может, он едет через всю страну и завтра в это время окажется уже в Огайо.

Интересно, кто из этих пяти Бэтмен, и какие у них тайны. Но это невозможно узнать, просто глядя на них. В этом-то все и дело.

«Порше» стоял, хищно припав к обочине посыпанной гравием дорожки перед тем самым домом без двери, который я считал брошенным, за три дома до моего. Сверкающее авто выглядело так, как будто оно сбилось с пути, когда ехало из выставочного зала. Даже на шинах еще остался чистейший слой фабричной резины.

Я подошел к дому и оглядел двор. Ничего необычного. Скоро надо будет прочистить сточные канавы. Огромное дерево в задней части двора умирало с первой недели октября и уже потеряло все листья, которые засыпали двор по лодыжку; но я знал, что постепенно ветер унесет их к соседу. Старику, жившему там, придется поработать лопатой, но все равно ему нечем заняться. Дождавшись, пока собака погадит во дворе, я пошел к черному входу.

Войдя в гостиную, я обнаружил там какого-то подозрительного типа, который сидел в моем изодранном кресле и чувствовал себя в нем, как дома. Вероятно, лет сорок, волосы темные с легкой сединой на висках, угловатая челюсть обросла трехдневной щетиной. Ямочка на подбородке. На нем была кожаная куртка, сделанная так, чтобы выглядеть поношенной и линялой прямо с вешалки, и черная рубашка на кнопках; три верхних были расстегнуты.