— Так лучше! А сейчас ты войдешь и разбудишь его. Дверь не закрывай. Я хочу слышать ваш разговор.

Кэрол зябко поежилась, будто это ей предстояло сейчас держать ответ перед судом присяжных. Она толкнула ладошкой дверь, секунду постояла, пока глаза не привыкли к темноте, и переступила через порог. Давно уже наступила ночь, на небе ни звездочки! Но через окошко струился слабый свет уличного фонаря, и Кэрол увидела Томми. Он лежал на боку. Глаза закрыты. Она слышала его ровное дыхание.

Кэрол медленно подошла к постели и щелкнула выключателем. Несколько секунд он лежал без движения. «Какой он красивый! — подумала она. — И жизнь его могла бы сложиться замечательно!» Он открыл глаза, увидел Кэрол и, улыбнувшись, сонно пробормотал:

— Кэрри…

— Привет, Томми. — Голос ее задрожал.

Он приподнялся на локте и внимательно посмотрел на нее.

— Что с тобой? Ты здорова?

— Нет, — прошептала она слабым голосом. — Мне очень плохо.

Он сел на кровати.

— Эй, что случилось? Ты ужасно выглядишь!

— О-о, Боже! Томми перестань притворяться, прошу тебя, умоляю — хватит! — Она встала перед ним на колени.

Он посмотрел на нее так, будто и на самом деле был совершенно обескуражен.

— О чем ты говоришь?

— Я все знаю! Я видела… видела, что ты сделал прошлой ночью! Я знаю, что это ты! Знаю, знаю, знаю… — Она повторяла «знаю» как заклинание, как клятву в том, что она не даст снова обмануть себя, как бы хорошо и правдоподобно он ни сыграл свою роль.

— Почему ты не хочешь признаться, Томми? Ведь ты же болен, понимаешь? Это страшная болезнь!

Он отбросил одеяло и сел на кровати.

— Праведный Боже! Сестричка! Да что случилось? Ты говоришь, что я болен, а мне кажется, что это у тебя горячка! Какую чушь ты несешь!

Он заботливо склонился над ней. Взгляды их встретились.

— Скажи, Томми, только смотри мне в глаза, скажи еще раз, что ты не убивал Энни… Марго… и остальных девушек. Скажи что ты не «лесной убийца», ну! Только смотри мне в глаза!

Наступила тишина. Они долго сидели лицом к лицу, но Томми так ничего и не ответил. Он не отрицал, не обвинял ее в предательстве — ни слова.

Его губы дрогнули и расплылись в улыбке, прекрасной и обворожительной.

— Конечно! Конечно, я все расскажу тебе. — Голос его мягче воска. — Если тебя это так волнует. Я никогда никого не убивал. Никогда! Зачем мне?

Неужели сестра для него ничего не значит? А если значит, то она должна заставить его признаться!

— Томми, я любила Марго, ты ведь знаешь. Я ее очень любила! — Кэрол запнулась. Она вдруг вспомнила виденные когда-то фотографии трупов, найденных через многие месяцы в глухих и пустынных уголках. Страшные тела, истерзанные падальщиками…

— О Боже! Томми, умоляю: скажи, где Марго, где ее тело?!

— Эй, сестричка, — нашелся Томми, — ты что-то не то говоришь. Я ничего не знаю.

— Пожалуйста, Томми! Позволь… позволь хоть похоронить ее по-человечески.

— Я ничем не могу помочь тебе, Кэрри. — В его голосе явно слышались нотки искреннего сожаления. — Но почему ты спрашиваешь? Ты сама знаешь, где она…

— Я?

— Где-то в лесу. Разве не там убийца их всегда оставляет? В какой-нибудь чаще…

Кэрол поняла, что продолжать разговор бесполезно.