– Понимаешь… э-э… это я настояла. Он, когда выпьет, начинает храпеть, а я… в общем, не могу сомкнуть глаз.

– Хочешь сказать, лежа на полу, супруг не храпит?

– Ну… по крайней мере, храп раздается не над самым ухом.

Инна быстро закрыла дверь.

Пожав плечами, Катарина прошла в комнату для гостей.

Павел вышел из спальни ровно в три часа ночи. Спустившись вниз, мужчина взял курс на кухню. В горле пересохло, посему требовался глоток воды, а еще лучше – чего-нибудь горячительного.

Вооружившись бутылкой коньяка, Павел до краев наполнил рюмку и, расплескав почти все содержимое, поднес к потрескавшимся губам.

Закусив кусочком красного перца, Павел потер ладони и сел на стул. Отодвинув томик Агаты Кристи, мужчина вновь наполнил рюмку спиртным.

Внезапно совсем близко послышался шум. Павел вышел из кухни и замер в узком коридоре. Шум доносился с цокольного этажа, где, помимо прачечной, располагалась морозильная камера.

Выглядела последняя следующим образом: помещение площадью около двенадцати квадратных метров, оборудованное морозильными установками, имело несколько секций. В каждой секции хранился свой продукт. Внизу держали рыбу, в средней секции лежали куры, утки и рябчики, а верхние секции вмещали в себя свинину и столь любимую Варварой баранину.

У противоположной от входа стены в потолок был вмонтирован металлический крюк. Как правило, на него вешали говяжью тушу.

В маленьком предбаннике, куда спустился сейчас Павел, на стене красовалось реле, при помощи которого можно было регулировать температурный режим морозильной камеры. В настоящий момент красная стрелка показывала на отметку минус семь градусов.

Выругавшись, Павел скрестил руки на груди. Дверь в камеру была настежь открыта. Из помещения вырывался холодной воздух, отчего находиться в крохотном предбаннике было весьма неуютно.

– Ну что за люди, никакой дисциплины. Отправились спать, а морозилку закрыть забыли. Ну Ванька, чувствую, завтра кто-то получит по шее.

Уставившись на говяжью тушу, Павел высунул язык.

– Висишь? Ну-ну, надеюсь скоро тобой полакомиться.

Дотронувшись до двери, Павел прищурился. На полу камеры лежал блокнотный листок.

Ступив внутрь, мужчина нагнулся и, поднеся бумажку ближе к глазам, пробежался по тексту.

«В моей смерти прошу никого не винить. Павел».

– Что за хрень? Узнаю, чьих рук дело, голову оторву. Ну уроды!

Сзади послышались шаги.

Дверь в морозильную камеру с грохотом закрылась. А чуть позже красная стрелка реле упиралась в цифру минус двадцать градусов по Цельсию.

Глава 3

– Всем доброе утро. – Катарина прошла в столовую и, плюхнувшись на стул, тихо вздохнула.

– Как спалось на новом месте? – спросила Варвара Тарасовна, дымя сигареткой.

– Честно? До пяти утра меня мучила бессонница, а когда наконец задремала, за окном разразилась лаем собака.

– Аналогичная ситуация, – хохотнула Валентина Олеговна. – Эту собаку нужно пристрелить. Эх, если бы вы только знали, какими словами я ее поминала, ворочаясь с боку на бок.

В столовой появились Инна с Дмитрием.

– Налейте мне скорее винца, – попросила Терентьева. – Замучило похмелье.

Дмитрий наполнил бокал и протянул его супруге.

– А себе почему не налил?

– У меня в два совещание, – сухо буркнул мужчина и посмотрел на Нижегородскую. – Варвара Тарасовна, мне пора ехать.

– Дим, да ты хоть позавтракай.

– Некогда.

– Молодежь, – мечтательно проговорила Огнева.