По мере приближения к дому старика становится понятно, что огонь не пощадил ничего. Остались только дымящиеся руины, черные и зловещие.

Около палисадника стоит «джип» швейцарца.

— Он там? — показывает на пожарище Руаи.

— Боюсь, что там, малыш.

Я представляю себе, как это могло произойти. Вернувшись в ранчо, ковбой решил сварить кофе, зажег огонь, поставил воду, а сам прилег и... уснул. Несчастный старик!..

Выходит, что тропа, ведущая меня к тайне Мартини Фузиту, оборвалась окончательно.

Я крайне огорчен. Нераскрытая тайна! Я буду нести ее по жизни, как Иисус нес свой крест!

— Мартьен, здесь следы колес! — сообщает маленький непоседа. — Идите сюда!

Я медленно подхожу.

— Смотри, — показывает мне американский Шерлок, ползая на коленях по земле. — Здесь отпечатки колес двух автомобилей, а вот там есть следы еще одной машины.

Меня начинает колотить.

Малыш оказался прав. За кустарником я вижу свежие следы третьего автомобиля. Теперь я начинаю понимать, что есть и другие парни, кроме тех, что в земле, которым тоже надо было убрать швейцарского ковбоя. Они подстерегли его, когда тот возвращался в ранчо.

— Поехали, малыш, — вздыхаю я.

— Надо ведь сообщить шерифу, правда? — спрашивает он меня.

— А он сообщит в полицию! — поддерживаю я его и сокрушаюсь: — Ну и события, скажу я тебе, в вашей стране!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Шерифа мы находим все на том же месте. Прищурив глаза, он смотрит на меня, как смотрят на солнце.

— Шериф, мы с малышом хотим сообщить вам печальную новость.

— Что вы говорите?

— Сгорело ранчо швейцарского ковбоя.

— Я надеюсь, что вместе с ним сгорел и сам ковбой, гнилой альтруист!

— Очень вероятно.

— Ну, и черт с ним! — подводит шериф итог жизни человека.

— По-моему, вам надо осмотреть место трагедии, так как за этим может скрываться криминальное преступление.

Взгляд его превращается в два плевка туберкулезника, наполненных кровью.

— Судя по вашему акценту, вы должно быть иностранец. И откуда вы прибыли, друг мой?

— Из Франции.

— Меня это не удивляет! И вы серьезно полагаете, что я стану прислушиваться к советам какого-то недоумка-француза?

Есть вещи, мимо которых я не могу пройти спокойно. Родина для меня всегда свята. Вспоминаю, что когда принц Шарль как-то заявил в мой адрес нечто подобное, то он тут же проглотил несколько своих длинных зубов. Но я держу себя в руках, так как момент очень ответственный.

— Шериф, — я с трудом сдерживаю гнев, — вы не имеете права так оскорблять меня и мою страну.

— Перестаньте нагружать меня, иначе вы рискуете оказаться за решеткой!

Он замолкает, подавившись моим кулаком. От града моих ударов лицо его взрывается в две минуты. И в довершение я валю его с ног!

Поверь, толпа аплодировала мне!

— Что вы наделали? — испугался малыш. — Он оторвет вам уши, нос и все, что торчит у вас! Это же настоящий садист! Вам надо смываться, пока он не очухался. Не надейтесь на людей. Да, они довольны, что вы расправились с шерифом, но свидетельствовать в вашу пользу никогда не станут. Уходите отсюда и немедленно уезжайте из Морбак Сити!

Глядя на отбивную, в которую превратилась физиономия полицейского, я потираю онемевшие фаланги пальцев.

— В вашем веселом городе есть почта? — спрашиваю я.

— В двух шагах отсюда.

— Подожди меня здесь. Когда он придет в себя, то скажи этому мешку, набитому дерьмом, что я сейчас вернусь.

Везет же мне!

Ровно через восемьдесят секунд я уже разговаривал с послом Франции в США.