Она взяла его руку, пожала ее тонкими, горячими пальцами. А он почувствовал себя в этот миг сильнее, разумнее, чем она, — старшим в семье.

Спустя несколько дней Кирилл Константинович переехал к ним.

Он был хозяйственным, сразу же снял с матери Артюши все заботы по дому: сам закупал продукты, относил белье в прачечную, мыл посуду, случалось, даже и обед готовил.

Мать иной раз упрекала его:

— Зачем ты возишься на кухне? Я ведь тоже не без рук…

— Ты достаточно устаешь на работе, — возражал он.

— Ты тоже устаешь, — отвечала она, однако сдавалась, разрешая ему ухаживать за собой и выполнять всю домашнюю работу.

Артюша принимал его заботы как должное.

«Он сам так хочет. Что ж, пусть его…»

— Называй меня дядя Кира, — попросил его как-то Кирилл Константинович.

— Кира? — Артюша усмехнулся. — Это, по-моему, женское имя.

Кирилл Константинович замялся.

— Разве?

Артюша, не таясь, с издевкой посмотрел на него. Нет, он не мог заставить себя называть его «дядя», да еще «Кира». Он никак не называл его, а когда обращался к нему, то говорил «слушайте» или «знаете»…

Ему казалось, что мать тоже относится к отчиму свысока. Она словно бы не могла позабыть о том, что снизошла до него, да и он сам, кажется, не забывал об этом. Он внимал каждому ее слову, слушался ее взгляда, просто поворота головы.

Зимой она поступила на курсы английского языка. Три раза в неделю после работы уходила заниматься. Возвращалась поздно, и на столе ее всегда ждал чай и горячий ужин.

— Пей, Лиля, ты, наверное, устала… — говорил Кирилл Константинович, наливая ей чай.

Она кивала:

— Да, немного…

Артюшу в нем раздражало все — его постоянная улыбка, ровное, ничем не омрачаемое настроение, даже его преданность матери, даже стремление как-то угодить ему, Артюше.

— Но ведь с ним нам легче, — говорила мать, когда они с Артюшей оставались одни. — Смотри, я даже на курсы английского языка поступила, потому что у меня теперь больше свободного времени. И денег больше, да, да, это тоже кое-что значит…

Она так считает, что ж, он не будет с нею спорить, все равно своего отношения к нему он не изменит никогда в жизни!

Когда Артюша закончил семилетку, отчим предложил ему учиться дальше, закончить десять классов.

Артюше и самому хотелось бы учиться, но назло отчиму он сказал:

— Нет. Пойду работать.

— Успеешь, — отвечал отчим. — А пока учись, раз у нас есть такая возможность.

Артюша вопросительно посмотрел на него:

— У нас? Возможность? Какая же?

— Я достаточно зарабатываю, нам хватит…

— Ну знаете, — сказал Артюша. — Мало ли что вы хорошо зарабатываете!

Мать отнеслась к решению сына пойти работать спокойнее, чем Кирилл Константинович. Она вообще в последнее время казалась рассеянной, все больше молчала, а порой ни с того ни с сего раздражалась и говорила отчиму:

— Оставь меня в покое!

Артюше она сказала:

— Решай сам.

Артюша еще немного поломался для вида. Потом сказал примирительно:

— Так и быть. Окончу десятилетку, а там посмотрим.

— Вот это правильно! — обрадовался отчим. — Ведь ты же способный, ты просто все на лету схватываешь!

— Вообще-то учиться, конечно, интересно, — снисходительно согласился Артюша.

2

Весной Артюшина мать опять повеселела, стала опять красивой и веселой.