– Неловкость горничной для вас не секрет? – удивилась я.

Доктор усмехнулась.

– Все в курсе, включая Марину Ивановну. Кое-кто из постоянных клиентов перед приездом просит: «Замените Галю на Феню». Последняя подслеповата, пыли по углам не видит, зато молчит и уж точно ничего не разобьет.

– Сначала Галина лишила жизни мои духи, – призналась я.

– О, это ее любимое занятие, – засмеялась врач, – парфюм на почетном первом месте среди убитого горничной имущества.

– Потом я лишилась косметики. Галина начала плакать, рассказывать про дочь-инвалида, умолять меня молчать, иначе хозяйка ее выгонит, а…

– А несчастная Варечка очутится в приюте, – закончила фразу Раиса Петровна.

– Нет, умрет с голода, – уточнила я. – И лекарства для нее не на что купить будет. О приюте Галина заговорила, собираясь прыгать с балкона или повеситься. Она пока не выбрала способ ухода из жизни.

Врач рассмеялась.

– Нет слов!

– Почему Марина Ивановна закрывает глаза на неловкость горничной? – удивилась я. – Думала, бедолага впервые что-то расколошматила, так она перепугалась. Я пожалела Галю, пообещала ей никому не сообщать о казусе. Но когда оказалась уничтоженной косметика, мне не понравилось декларативное заявление о самоубийстве.

Раиса Петровна закинула ногу на ногу.

– У нашей хозяйки в молодости случилась трагедия. У нее была дочь Оксана, тяжелый инвалид – ДЦП плюс проблемы с сердцем. Ребенка лечили по всему миру, но…

Доктор замолчала.

– Понятно, – пробормотала я.

– Некоторые женщины, пережив потерю ребенка, озлобляются, – вздохнула собеседница, – а Марина, наоборот, ощущает чужое горе как свое и, будучи женой человека с очень большими деньгами, не стала с презрением относиться к простым людям. К нам прикатывают только богатые и знаменитые, остальным отдых здесь не по карману. Вижу, как некоторые клиенты разговаривают с обслугой. Да и мне дают понять: раз у врача нет миллиарда в банке, пусть курит бамбук в сторонке. Если ты работаешь, чтобы содержать семью, то ты пятый сорт, терпи унижения. Не хочу сказать, что все такие, но встречаются хамы. А Марина относится к сотрудникам по-матерински.

– Да? А утром она так посмотрела на садовницу, которая без спросу что-то сказала, что та мигом рот захлопнула, – пробормотала я.

– Лаврова добрая, но не добренькая, – уточнила врач, – почувствуйте разницу. Вот вам один пример. Марина не любит пьяниц, врунов и воров, а Татьяна, которую наняли наводить порядок на территории, оказалась запойной. Три дня не являлась на работу, солгала мне, что болела гриппом, но я-то сразу увидела симптомы похмелья. Лаврова сделала ей внушение, и было за что. Если сия мадам вновь потянется к бутылке, она потеряет место. С Галей другая история.

– Ее дочь больна ДЦП, – кивнула я, – Марина Ивановна ассоциирует горничную с собой.

– Вы правы, – согласилась Раиса Петровна. – И Галина не Татьяна. Горничная всегда вовремя приходит на службу, не прикасается к выпивке, не курит, не заводит любовников, она старательно лечит Варю, возит девочку в Москву в специальную клинику. Накопит денег и улетает на десять дней. Галя работает у нас второй год, я ее только в одном платье летом, а зимой в джинсах-пуловере вижу. Зато у Вари прекрасная импортная коляска, вещи роскошные. Девочке пятнадцать, многие клиенты у нас постоянно отдыхают, они ей шмотки от своих детей присылают.