Он разозлился.

– Следи за своими словами, мальчишка, – сказал он. Я сложил руки на груди и стал смотреть в окно.

– Ну‑ка, послушай, – сказал он, – я обходился с тобой по‑доброму, но могу и проявить крутость, так что смотри, все зависит от тебя.

– По‑доброму? Этот ваш негодяй разорвал мне чемодан, истоптал одежду и сломал пишущую машинку моего друга. И вы называете это добрым отношением? Вы арестовали меня без каких‑либо оснований и заперли здесь...

– Я не арестовывал тебя, – сказал он.

– Хорошо. Я пошел домой. – Я поднялся с места.

– Садись. Тебя привезли сюда для допроса. Я стоял, глядя на него в упор:

– По какому поводу?

– Сначала сядь, – сказал он.

– Черта с два! Я...

Кто‑то больно схватил меня за плечо и толкнул на стул. Я оглянулся и увидел Джерри. Он, ухмыляясь, смотрел на меня сверху вниз, и у меня непроизвольно сжались кулаки.

– Ты ведь не хочешь схватиться со мной, дружище?

– Прочь руки от меня.

– Ладно, Джерри, – сказал пожилой полицейский. Джерри отпустил меня и снова привалился к стене. Пожилой сказал мне:

– Лучше умерь свой пыл, парень. Ты можешь схлопотать большие неприятности.

– Простите, – сказал я. – Я просто к такому не привык. В городе, где я вырос, полицейские были порядочными людьми.

Он ударил ладонью по столу.

– Думай, что говоришь! Никто не просил тебя и твоего хитрожопого друга приезжать сюда и провоцировать неприятности...

– Какие неприятности? Мы немного поездили по городу и поговорили всего с одной женщиной, чей муж просил нас приехать сюда. Так о каких неприятностях вы говорите?

Но он снова взял себя в руки.

– О том промежутке времени, когда ты выходил за гамбургерами и кофе, – сказал он. – Ты сказал, во сколько ты ушел?

– Точно не знаю. Около пяти часов.

– А во сколько вернулся?

– Я полагаю, через четверть часа. Я отсутствовал не более пятнадцати минут.

– Точно ты не знаешь, сколько именно?

– Нет.

– Но в то же время ты точно знаешь, что это заняло пятнадцать минут.

– Около пятнадцати минут.

– Двадцать минут?

Я пожал плечами, не видя в этом большой разницы – пятнадцать или двадцать минут. Мое раздражение нарастало.

– Может быть.

– Может быть, полчаса?

– Нет, не так долго. Я уже вам сказал, около пятнадцати минут.

– Ты ходил пешком?

– Нет, на машине.

– Когда ты ушел, было пять часов.

– Да.

– Точно?

– Откуда я знаю? Около пяти, это все, что я знаю.

– К твоему сведению, – сказал он, – ты точно так же мог выйти и в половине шестого, вместо пяти, и не возвращаться до шести. Не так ли?

– Нет, когда я ушел, было около пяти, и около пяти пятнадцати я вернулся назад.

– М‑м‑м. Какой револьвер у этого Килли?

– Я вообще не знаю, есть ли у него револьвер.

– Ты никогда его не видел?

– Нет.

– Он просто говорил тебе об этом.

– Он ничего не говорил об этом.

– Тогда откуда у тебя представление о том, что он у него есть?

Я собирался ответить.