Тут Виталию пришла в голову спасительная идея. Он заработал ластами так быстро, как только мог, все дальше уходя под лед. Преследователи заметно отстали. Саблин пошел вверх, уперся головой в лед, отыскал в нем самую глубокую ложбину, вымытую течением. В кофре оставалась еще одна магнитная мина, запасенная на тот случай, если не сработает первая. Виталий вытащил ее.

Конечно же, магнит ко льду не притягивается, поэтому каплею пришлось совершить несколько круговых движений по льду днищем мины, а затем плотно прижать ее. Саблин медленно отвел руку.

«Сработал. Держится. Примерзло», — подумал он.

Аквалангисты приближались. Саблин выставил замедлитель на тридцать секунд, после чего так же честно, как и в прошлый раз, показал жестами, мол, здесь мина и сейчас она рванет. Парни оказались сообразительными и тут же повернули назад.

Виталий проскользнул под ледяным сводом и укрылся за причудливым выступом, продолжая в мыслях вести обратный отсчет:

«Девять, восемь… три, два, один».

Раздался взрыв. Саблина перевернуло. Он увидел, как толстый лед над его головой дал трещину. Теперь ему оставалось только надеяться на то, что кумулятивный заряд пробил ледяной панцирь насквозь. Шанс для этого имелся. Каплей выбрал для установки мины место, где лед был самым тонким.

Виталий придержал маску рукой и врезался головой в жуткое крошево. Острые края льдин царапали гидрокостюм, норовили сорвать баллон со спины. Но все же каплею удалось вынырнуть. Яркий солнечный свет ударил ему в лицо. Взрыв проделал в ледяном панцире полынью около четырех метров в диаметре.

Саблин барахтался среди мелких прозрачных обломков и никак не мог ухватиться за край монолитного льда. Наконец ему удалось закинуть на него руку, но в тот же момент он почувствовал, как кто-то схватил его за ногу и попытался утащить под лед. Он ударил невидимого противника ластом, запустил пальцы в снег, осторожно подтянулся и выскользнул из проруби. Каплей отполз от полыньи, сел, первым делом сбросил ласты, потом и баллон.

Аквалангисты уже выбирались на лед. Они едва сумели продраться сквозь ледяные обломки, при этом лишь один из них сохранил свое ружье. Виталий поднялся на ноги. Из оружия при нем имелся только нож.

Вооруженный гринписовец держал его на прицеле подводного ружья. Остальные трое торопливо избавлялись от снаряжения. Саблин стоял, глядя на них через стекло маски. Нож он держал так, чтобы его лезвие было хорошо заметно. Мужчины тяжело дышали.

Парни выглядели страшно разозленными и агрессивными, но, глядя на них, можно было понять, что это милые и честные люди. Один из гринписовцев жестом показал Саблину, чтобы тот снял маску. Виталий отрицательно качнул головой. Дескать, он ни за что этого не сделает. Гринписовец повторил свое предложение. При этом парень качнул стволом ружья, как бы намекая, что если Саблин не подчинится, то он выстрелит.

Виталий повернул голову. Вдалеке уже виднелись Зиганиди и Сабурова, спешившие ему на помощь. Тут случилось то, что и должно было случиться, — заряженное ружье раньше или позже обязательно выстрелит. То ли нервы у гринписовца были на пределе, то ли пальцы в холодной воде онемели до бесчувственности. Так или иначе, но гарпун вылетел из ствола. Если бы Саблин не был готов к этому, то острие вошло бы ему в грудь. А так гарпун лишь пробил гидрокостюм, толстую прослойку из двух шерстяных свитеров и оцарапал плечо каплея.

Когда тебе лишь угрожают оружием — это одно, когда в тебя стреляют — совсем другое. Теперь Виталий имел моральное право ответить. Он взмахнул лезвием ножа. Гринписовец с ружьем в руках инстинктивно отшатнулся, после чего Виталий резко прижал лезвие к своему запястью и ударил крепко сложенного парня кулаком в лицо. Из разбитого носа потекла кровь. Здоровяк покачнулся и рухнул на лед.