|
Харкорт прильнул к земле и обхватил голову руками. Через мгновение единороги обрушились на них. Прямо перед Харкортом, в нескольких дюймах от его плеча, с силой опустилось копыто, глубоко зарывшись в землю и запорошив ему глаза. Еще одно копыто задело его правую ногу. Еще один единорог вырос перед ним, присел, готовясь к следующему прыжку, и перескочил через него. С поляны донесся чей-то отчаянный, душераздирающий визг, и вот уже последний единорог пронесся мимо. Харкорт вскинул голову и увидел, что два дракона с распростертыми крыльями набирают высоту над самыми макушками леса, а третий судорожно колотит крыльями по воздуху, пытаясь взлететь повыше и лавируя между деревьями на поляне. В его когтистых лапах беспомощно бился единорог. И еще кое-что заметил Харкорт. С вытянутой шеи дракона, который уносил единорога, свисала веревка. Она петлей охватывала шею, а ее растрепанный конец длиной футов в десять болтался в воздухе. Харкорт протянул руку и схватил аббата за плечо. - Видишь? - крикнул он. - Веревку видишь? - Господи помилуй! - отозвался аббат. - Вижу! - Не может быть, - сказал Харкорт дрожащим от волнения голосом. - Значит, может, - отвечал аббат. - У кого еще, кроме вас с Хью; хватило бы ума попытаться посадить дракона на привязь? Дракон с веревкой и единорогом взмыл над деревьями и, хлопая крыльями, полетел прочь. Поляна была пуста. Дракон понемногу набирал скорость, и веревка, свисавшая у него с шеи, вытянулась в воздухе вдоль тела. - Все целы? - спросил Шишковатый. - Я - да, - ответила Иоланда. - Меня ни один даже не задел. Они поспешно выползли из кустов, поднялись на ноги и стояли, глядя друг на друга, все еще не в состоянии поверить, что это действительно произошло. - Нам повезло, - сказал Шишковатый. - Господь нас уберег, - заявил аббат. - По-моему, это значит, что мы под его защитой. - С самого начала мы сделали большую глупость, - сердито сказал Харкорт. - Незачем было ползать по кустам и глазеть на каких-то дурацких единорогов. Единорогов уже нигде не было видно - наверное, они все еще неслись прочь, углубляясь в лес. Иоланда стояла как ни в чем не бывало. По ее виду никак нельзя было сказать, что ее только что чуть не затоптали единороги: плащ ее был по-прежнему чист, из прически не выбилось ни волоска. - А что с тем человеком? - спросил Харкорт. - По-моему, это был не человек, - сказал Шишковатый. - Я, как и аббат, решил, что это медведь. - Но если это все-таки человек, - сказал аббат, - нам подобало бы еще немного задержаться и прочитать над ним молитву. Последнее напутствие Церкви... - Если только от него осталось хоть что-нибудь, над чем можно читать молитву, - заметил Шишковатый. - Мне очень жаль, аббат, - сказала Иоланда, - но я думаю, что Шишковатый прав. Не надо бы нам больше терять время. Пора двигаться дальше. - Я убежден, что это был человек, - возразил Харкорт. - Оставить его просто так было бы неблагородно и нечестиво. Пусть он мертв, мы должны что-то для него сделать. - Чарлз, ты не в своем уме, - сказал Шишковатый. - Сколько раз на твоих глазах погибали люди - ты это видел и шел себе дальше. - Да, но... - Я вынужден согласиться, - сказал аббат. |
