— Ты уже там? — не выдержав, встревоженно спросил Йонатан.

Натаниель ответил — уже окрепшим голосом, вот только…

Они переглянулись.

— Не может быть, — прошептал Йонатан.

— Боже мой, — подавленно сказал доктор. — Он ответил нам по-японски!

Правда, он тут же опомнился и обратился к Натаниелю со следующими словами:

— Не думай о нас ни минуты, не трать свои силы на разговоры с нами! Выполняй скорее свое задание! Натаниель не откликнулся.

После того, как приложив последнее, отчаянное усилие, Натаниель проник в сознание обреченного на смерть воина, им овладело совершенное изнеможение. В таком состоянии люди легко раздражаются, это произошло и с ним.

Он злился на Туву, которая заварила всю эту кашу, — он предвидел, что борьба за ее освобождение будет трудной и чрезвычайно запутанной, а у него уже иссякла энергия! Правда, ему передалась сила воина, он это почувствовал, но одновременно передалось и его отчаяние и невыразимая скорбь, оттого что он не мог защитить малолетнего императора, а еще — его бешеная ненависть к Гэндзи, которые уже брали с бою крайние корабли Хейке. Скоро они будут здесь…

Он должен поскорее найти Сэдзуко!

Высокородная вдова Ний уже облачилась в серое траурное одеяние. Маленький император, дрожащий, растерянный, стоял на палубе, прижав к груди руки. При виде этого несчастного ребенка Натаниеля охватило чувство безмерного сострадания. А поодаль беспомощно рыдали придворные дамы, пытаясь побороть охватившее их смятение. Но…

«Которая же из них Сэдзуко?» — с ужасом спохватился Натаниель.

Судя по всему, не знал этого и воин, ведь Натаниель читал все его мысли.

Вот незадача! Не будь Натаниель так взволнован, он посмеялся бы над самим собой. Однако ситуация была слишком серьезной, слишком опасной и слишком непредсказуемой. Он должен постоянно быть начеку — иначе он тоже рискует завязнуть в прошлом.

Как же ему установить связь с Тувой? Как найти ее душу?

Ведь уследить за всеми придворными дамами в их смертный час он не сможет.

Между тем битва подходила к концу. Воины Гэндзи захватывали один корабль за другим, сметая всех и вся на своем пути.

Натаниель, скрывающийся под обличьем воина Хейке, находился слишком далеко от придворных дам.

Этого он не учел. Когда Сэдзуко будет умирать, ему необходимо быть рядом.

Безнадежная затея. Не лучше ли все это бросить?

К тому же, этот воин, призванный защищать своего императора и вдову Ний, вероятнее всего, погибнет раньше Сэдзуко.

Как Натаниель мог проявить такую недальновидность?

Правда, ему некого было особенно и выбирать.

Враг уже взял третий от них корабль. Со всех сторон на них со свистом обрушивались стрелы. Воин Натаниеля отчаянно отбивался — вместе с горсткой своих соратников, преданных императору.

Натаниелю было жаль терять время на бесполезное сопротивление.

Но вот… Ний подхватила на руки маленького императора. Натаниелю передалось безутешное горе воина.

Неожиданно его осенило.

Он начал усиленно внушать воину свое желание. Тот недоуменно остановился и, бросив сражаться, повернулся лицом к великолепно разубранной палубе.

Чужая воля подавила в нем внутреннее сопротивление.

Он крикнул:

— Сэдзуко!

Казалось, он сам не понимает, что происходит. Натаниель же добился желаемого. Семеня ножками, обутыми в сандалии на толстой подошве, вперед вышла маленькая хорошенькая японка с испуганными глазами, по щекам которой градом катились слезы. Воин снова повернулся лицом к врагу. Маленькая Сэдзуко — в устах японца ее имя прозвучало совсем иначе — растерянно вернулась на свое место.