— Ах, продавец, продавец! — закачала головой старуха. — Как же ты это покупательнице потрафить не можешь?

Приказчик вспыхнул:

— Помилуйте, бабушка, да как же ей потрафить, коли она небывалого хочет. Ведь калошу на памятник нельзя… Уж я и так из кожи вылез. Ну, вот что, сударыня: за двести пятьдесят целковых я вам поставлю гладкий, белого итальянского мрамора, памятник, а наверху золотой крест. Внизу доска…

— Постой, постой! — перебила его купчиха. — А под итальянским мрамором русскому купцу не грешно будет лежать?

— Насчет этого будьте покойны. Протоиереи лежат, а не токма что купцы. Итак-с, — продолжал он, — внизу будет доска медная и на ней надпись: «здесь погребено тело…»

— Зачем тело? Тело — это у чиновника, а у купца — прах.

— Ну, прах так прах. «Здесь погребен прах купца…» По которой гильдии он платил-то? — спросил приказчик.

— По второй.

— «Погребен прах второй гильдии купца такого-то и такого, скончавшегося…»

— Купца и кавалера, — поправила его купчиха. — Он две медали имел. Да и что тут «скончавшегося!..». Надо как-нибудь послезливее…

— Поставьте, матушка-благодетельница, слово: «в Бозе». Это уж всегда у купцов, — вмешалась старуха. — «Приявшего в Бозе дни кончины своей горестной смерти…»

— Как на записке надпись дадите, так и изобразим-с, — успокоил их приказчик.

— Ну, хорошо, — согласилась купчиха. — Только ты, почтенный, скинь что-нибудь. Боюсь, как бы покойник-то по ночам не стал являться и грозить мне, зачем дорого дала.

— На поминальный кисель две красненькие скинуть можно-с, а больше не могу. За 230 извольте.

— Ну, трафь. Только мне чтоб и стихи. Вот тут мне один сочинитель написал на записке. Он хоть и полоумный, а пишет славно. Куда я записку-то задевала?

Купчиха начала рыться в кармане.

— Вот она, кажется.

Приказчик взял записку и начал читать:

— «Водки очищенной, лучшей, два ведра по четыре с полтиной, пива…»

— Ах, нет, это не то. Это из винного склада на годовое поминовение. Надо полагать, на обороте стихи-то.

Приказчик обернул и прочел:

— Очень прекрасные стихи. Будьте покойны, все как следует вырежем, — сказал он. — Теперь потрудитесь только самую надгробную надпись продиктовать.

Начинается составление надписи.