Цусима виделась наиболее логичным выбором русских. Место было известно русским морякам достаточно хорошо. Русский флот после 1861 г. довольно часто огибал остров Цусима, пока враждебные англичане не начали жестко ограничивать свободу их перемещения в этом районе.

Поджидая русских, адмирал Того расположился в Масане, где, вдалеке от торговых путей, он устроил настоящую школу морского боя. Он полагал, что в такой глуши никто не сможет определить его местопребывания. Выступая 15 мая перед японскими морскими командирами, он высказал свою любимую мысль: «Если у тебя короткий меч, сделай шаг вперед». Его флот долго ждал надвигающейся развязки. Мы победим, говорил Того, если каждый будет помнить свои обязанности. Если с твоим судном приключилось несчастье, знай, что и с русским кораблем происходит то же самое. «Когда ты сражаешься, нет нужды думать об обороне. Атака — это лучший вид обороны… Жизненно важным обстоятельством войны является приложение к противнику того, чего мы хотели бы избежать сами, и в то же время не позволить противнику так же обращаться с нами… Мы должны всегда предвосхищать действия противника».

Над Масаном повис туман, наступила ночь 22 мая, весь японский флот замер в напряжении. Прошла неделя без вестей о Второй российской эскадре. Его видели проходящим Филиппины и Тайвань. Того хотел только одного, пусть выберут Цусиму. Хуже всего будет, если Рождественский выберет северный путь; тогда все опять подвиснет в неясности, а прежние победы могут обесцениться. Главные коммуникации Японии снова станут уязвимыми. А ведь судьба страны была в его руках.

В эфире звучали незнакомые слова. Русские корабли молчали и не включали огни даже ночью. Приказ: быть готовым к бою в любую минуту. Моряки писали письма, которые могли быть последними. Режим на кораблях стал щадящим: водка и обед в 10.40; затем сон до 2 дня, потом чай, несложные работы и ужин в 5.40. Молитва в 8 вечера. 25 мая адмирал Рождественский послал шесть своих заправочных судов в Шанхай. Впереди у него, увы, не было разведывательных судов, и он шел вперед втемную. Он запретил посылать радиограммы. Эфир со стороны Второй эскадры глухо молчал. У Рождественского было весьма мощное «радиосудно» — «Урал», оснащенное современным радиотехническим оборудованием. Специалисты этого судна докладывали о сообщениях, посылаемых японскими кораблями друг другу. Для Рождественского самым главным было идти «невидимыми и неслышимыми». Своим кораблям адмирал утром 26 мая послал два коротких сигнала: «Приготовиться к действию» и «Завтра при поднятии флага поднять и боевые знамена».

Посылка судов в Шанхай была грубой ошибкой. Он подстегнул адмирала Того; отныне тот не мог просто ждать развития событий. Того до посылки русских судов в Шанхай телеграфировал в Токио, что вынужден перевести флот в Цугару. Но 13 мая к нему поступает сообщение о русских судах в Шанхае. Ага, значит все же Цусима. Промедление могло теперь означать, что Рожественский повернет к северу или другим путем обхитрит своего противника. В ночь на 25‑е мая Того все же остался в Масане, но не более. Японцы вышли вперед, отныне они жаждали развязки. Их не убедила не очень тонкая хитрость русских, отделивших от основной части флота некоторые свои корабли. Еще раз скажем: сообщение о прибытии вспомогательных судов в Шанхай говорило определенно: Рожественский не пойдет кружным путем — в этом случае погрузчики понадобились бы ему.

Теперь Того долгие часы стоял на капитанском мостике «Мисавы», шаря биноклем по горизонту.