Тетя Каролина предложила гостям садиться. Поблагодарив, они сели.
– Мы здесь ненадолго, – сказала дама на довольно посредственном английском. – На три недели с небольшим, в Лондон, показаться доктору.
– Доктору, – глаза тети Матильды заблестели.
– Да, Эрнст жалуется на сердце. Поэтому он приехал в Лондон, и я подумала: пока мы в Англии, нам следует съездить в Оксфорд и повидаться с Лили. В книжной лавке нам сообщили эту печальную новость. Мы не знали, понимаете ли, что Лили умерла. Но по крайней мере мы можем встретиться с Еленой.
– А, – сказала холодно тетя Каролина. – Стало быть, вы родственники матери Елены.
– Может быть, это клапаны? – спросила тетя Матильда. – У меня был знакомый с врожденным пороком сердца.
Никто не слушал ее. Я даже сомневаюсь, прислушивались ли гости к ее словам.
– Вскоре после замужества Лили и отъезда в Англию, – сказала дама, наши связи стали слабеть. После нескольких писем – никаких известий. Мы знали, что у Лили родилась дочь.
Она улыбнулась мне.
– Мы считали невозможным быть рядом и не навестить вас.
– Я рада вашему приходу. Где вы живете? Рядом со старым домом моей мамы? Она много рассказывала мне о нем.
– А она не вспоминала меня?
– А как вас зовут?
– Ильза... Ильза Глайберг, это, естественно, фамилия мужа, а не моя девичья.
– Ильза, – повторила я. – У мамы было несколько кузин, я знаю.
– Да, нас несколько двоюродных сестер. О, это было так давно, и с тех пор все изменилось. Людям нельзя терять связь друг с другом.
– А где вы живете в Германии?
– Мы только что сняли небольшой летний домик на время в Локенвальде.
– В Локенвальде!
Нотки радостного удивления прозвучали в моем голосе. Тетя Каролина нашла такой восторг неприличным; тете Матильде, в свою очередь, румянец на моем лице дал бы повод подумать о появлении у меня сердечного заболевания. Мне хотелось смеяться, с сердца вдруг свалилась большая тяжесть.
– Я воспитывалась в монастырском пансионате неподалеку от Лейхенкина.
– Неужели, это совсем рядом с Локенвальдом.
– Лес Лока! – сказала я радостно.
– О, вы знаете наши старые легенды.
Тетя Каролина решила вмешаться. Эти люди, кажется, забыли от волнения, кто хозяйка в этом доме.
Чтобы отвлечь их внимание от меня, тетя Каролина предложила им выпить по стаканчику ее самодельного вина. Они согласились, и тетя призвала Эллен, но, опасаясь, что служанка плохо сотрет пыль с бокалов или что-то не так сделает, вышла проконтролировать ее действия. Тетя Матильда загнала в угол Эрнста Глайберга и просвещала его о заболеваниях сердца, но он говорил по-английски еще хуже супруги, что совсем, однако, не заботило тетю. Она не нуждалась в собеседниках – ей нужна бы аудитория.
Тем временем я повернулась к Ильзе, возбуждение мое нарастало. Она была примерно того же возраста, что и мама, и рассказывала о жизни в Даменштифте, об игра: в которые они играли в маленьком замке, как семья моей мамы навещала ее родителей и как они скакали на пот по лесу.
Глубокая ностальгия овладевала мною. Принесли вино годичной выдержки, которое тетя Каролина сочла готовым к употреблению, и свежие винные бисквиты вчерашней выпечки. Она многозначительно взглянула на меня, чтобы убедиться, что я понимаю, как важно всегда иметь под рукой вино и бисквиты на такой непредвиденный случай.
Ильза высоко оценила вино и попросила у тети рецепт приготовления бисквитов.
Так что визитом остались довольны все трое.
Это было началом. Глайберги поселились в Оксфорде, и вскоре тети и я были приглашены отобедать с ними!
Прием прошел на высоте, и тети остались им доволен хотя тетя Каролина по-прежнему считала, что у Глайбергов заморские повадки. |