Матушка Рен покачала головой:

– Неужели действительно необходимо создавать столько проблем, моя дорогая?

– Я сожалею.

Анна опустила вниз глаза и заметила пятно от травы на своих юбках. «Оно не выведется, травяные пятна никогда не отстирываются».

– Я не хотела втягивать тебя в свои проблемы.

– Тогда почему бы не воспользоваться предложением доктора? Ведь легче делать то, чего люди ожидают от тебя, Анна.

– Это, может быть, и легче, но это не обязательно правильно, матушка. Ты, конечно же, понимаешь меня? – Она умоляюще посмотрела на свою свекровь, пытаясь найти слова, чтобы объяснить. Ее действия имели ясный смысл, когда она смотрела на бледное лицо женщины в канаве. Теперь, когда матушка Рен терпеливо ожидала ее ответа, обосновать свой поступок было гораздо труднее. – Я всегда делала то, чего от меня ожидали, не так ли? Было это правильно или нет.

Пожилая женщина нахмурилась:

– Но ты никогда не делала ничего предосудительного…

– Но смысл не в этом, да? – Анна прикусила губу и, к своему ужасу, обнаружила, что вот-вот расплачется. – Если я никогда не выходила за рамки роли, которую мне навязали с рождения, я никогда не испытывала себя. Думаю, я слишком боялась мнения других людей. Я была трусихой. Если эта женщина действительно нуждается во мне, почему не помочь ей – ради нее и ради меня?

– Могу сказать только, что этот путь приведет тебя ко многим печалям. – Матушка Рен снова покачала годовой и вздохнула.

Анна прошла на кухню, и они вдвоем приготовили крепкий бульон. Анна понесла его и маленькую коричневую бутылочку с лекарством наверх в свою комнату. Она тихо приоткрыла дверь и заглянула внутрь: женщина слабо шевельнулась, пытаясь подняться.

Анна подошла к ней.

– Не надо вставать, лежите.

При звуке голоса Анны глаза женщины широко распахнулись и она испуганно оглянулась.

– К-к-кто…

– Меня зовут Анна Рен. Вы в моем доме.

Анна поспешила подать женщине бульон. Она поддерживала рукой свою пациентку, помогая ей сесть. Женщина отхлебнула теплого бульона и с трудом проглотила его. После того как она выпила полчашки, ее глаза начали снова закрываться. Анна опустила ее обратно на кровать и убрала чашку и ложку.

Женщина схватила ее дрожащей рукой, когда она отвернулась.

– Моя сестра, – прошептала она. Анна подняла бровь.

– Вы хотите, чтобы я сообщила вашей сестре?

Женщина кивнула.

– Подождите, – сказала Анна. – Я возьму бумагу и карандаш, чтобы записать ее адрес. – Она повернулась к маленькому комоду и выдвинула нижний ящик. Под стопкой старого белья лежал письменный набор из грецкого ореха, который когда-то принадлежал Питеру. Анна достала его и села на стул рядом с кроватью, держа письменный набор на коленях. – Куда я должна адресовать письмо вашей сестре?

Женщина, тяжело дыша, назвала имя своей сестры и ее адрес в Лондоне, который Анна записала карандашом на клочке бумаги. Затем женщина, обессиленная, снова легла на подушку.

Анна осторожно коснулась ее руки:

– Вы можете сказать мне свое имя?

– Перл, – прошептала та, не открывая глаз.

Анна вынесла письменный набор из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь. Она спустилась вниз по лестнице и прошла в гостиную, чтобы написать письмо сестре Перл, мисс Корэл Смит. Письменный набор Питера представлял собой почти плоскую прямоугольную коробку. Пишущий мог поставить его себе на колени и пользоваться им как портативным столом; под его откидной половинчатой крышкой обнаруживалась маленькая шкатулка с перьями, бутылочка с чернилами, бумага и другие разнообразные вещи, необходимые для корреспонденции.