Росс посмотрел на Лидию долгим и тяжелым взглядом, взял шляпу и приказал парням:

— Покажите, где они.

Лидия наблюдала, как они удаляются. Безотчетно она взяла на руки Ли, который чувствовал себя совершенно удобно в корзинке, и прижала его маленькое теплое тело к своей груди, чтобы найти в этом хоть какое-то утешение. Она опустилась на стул и отсутствующим взглядом уставилась на огонь.

Прошел час. Все вокруг уже покончили с ужином и устраивались на ночь. Лидия заметила, что люди ее избегают, но бросают любопытствующие взгляды в ее сторону. Она не была голодна, тем не менее поела, решив, что слова Росса не испортили ей аппетита. С таким же успехом она съела бы опилки. Ли спал — посидев с ним, она положила его обратно в колыбель.

Она выбралась на свежий воздух и здесь увидела Ма, которая, поджав губы, решительно направлялась к ней с видом вождя индейцев, вступившего на тропу войны.

— Ты бы лучше посмотрела за своим мужем, — жестко сказала она, подтолкнув Лидию.

— А что такое…

— Иди. Этот фургон полон девок, там, возле реки.

— Девок?

— Ну да. Иди, я посмотрю за Ли, — поторопила Ма.

Лидия была озадачена. И, пересекая лагерь, она заметила, что все смотрели на нее, будто они знали нечто ужасное, но не хотели огорчать ее.

Фургон, стоявший возле реки, не был похож ни на какой другой, которые приходилось видеть Лидии. Он был сплошь разрисован гирляндами диких роз, сердечками, голубками. Оси красных колес были увенчаны белыми сердцами. Даже верх фургона выглядел крайне легкомысленно — там на крючках развевалось разнообразное женское нижнее белье. Лидия никогда не видела таких кружевных, прозрачных, в оборочках частей женского туалета. Она даже не знала, для чего некоторые из них предназначены.

Росс восседал на Счастливчике, одна нога закинута на луку седла. Удобно развалившись в седле и сдвинув шляпу на затылок, он курил сигару, зубы его сверкали, особенно выделяясь под черными усами. Он смеялся, закинув голову. Все это привело Лидию в ярость. Его поза петушиной самоуверенности напомнила ей Скаута. А манеры Скаута всегда раздражали ее.

Росс балагурил с пятью женщинами, свободно расположившимися, болтая голыми ногами, на скамьях фургона. На одной из них, с синяком под глазом, была огромная пурпурная шляпа. Ее платье имело настолько низкий вырез, что почти полностью обнажало мощные груди.

Лидия шла к фургону, как маленький солдат, выпрямив спину и высоко подняв голову с вызывающе выставленным подбородком.

Мадам увидела ее первой. Ее веер прекратил ленивые движения, и она с восхищением следила за девушкой, маршировавшей к ним с такой решимостью и уверенностью. Она была большим знатоком женских достоинств и сразу же поняла, каким кладом может стать эта девушка. Немного подкрасить, приодеть, и она принесет мадам целое состояние.

Росс почувствовал, что внимание его аудитории ослабло. Женщины смотрели куда-то за его спину. Он повернул голову и увидел Лидию. Она остановилась в нескольких шагах и взглянула на него.

— Вы будете ужинать в фургоне, мистер Коулмэн? Он затянулся сигарой, выдохнул клуб дыма, изучил сигару и медленно ответил:

— Это миссис Коулмэн, леди. Лидия, это мадам Ляру и ее… спутницы.

Щеки Лидии вспыхнули, а девицы продолжали щебетать. Она услышала, как одна из девиц произнесла: «Когда-нибудь в своей жизни вы видели нечто подобное?»

Ее глаза стали ледяными, когда, изучив всех девиц, остановились на мадам, которая продолжала оценивающе смотреть на нее.

— Ну, я задала вопрос. — Лидия, фыркнув, обратила свой взгляд на Росса.

Росс смотрел на нее. Он хотел бы, чтобы она не выглядела такой красивой на фоне заходящего солнца, лучи которого пробивались сквозь копну ее волос.