— Ваше дежурство длится не круглосуточно или, может быть, я ошибаюсь?

Ее сердце екнуло.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — выпалила она.

— Вы отлично все понимаете. Когда-нибудь мы еще вернемся к этому, а пока сядьте поудобней, не стесняйтесь, даже если нам ехать всего ничего. Должен признаться, я удивлен. Мне казалось, что вы благоразумная молодая особа.

Софи ощутила приступ гнева — зачем ему опять понадобилось ставить ее в глупое положение?

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — сухо ответила она. — Я такая же женщина, как и тысячи других.

Машина остановилась перед ее домом; он протянул руку, чтобы открыть ей дверь.

— Нет, вы не правы, вы не похожи на других женщин. — Он придержал дверь. — Кстати, вы не считаете, что Билл Эванс слишком молод для вас?

Софи собралась было выйти, но сделала неловкое резкое движение и оказалась в еще более неловком положении — он был теперь так близко, что их щеки соприкоснулись. От волнения у нее перехватило дыхание, но она все-таки нашла в себе силы проговорить:

— Я знаю Билла уже несколько месяцев, вас же встретила только вчера, Ионхер ван Остервельд. И совершенно не понимаю, что вам от меня нужно… Спокойной ночи.

— Ах да, это тоже предстоит еще обсудить, не так ли? Спокойной ночи, — раздался из вечерних сумерек его тихий голос.

Софи стояла на тротуаре с полуоткрытым ртом, наблюдая за тем, как большая машина медленно исчезает в сгущающихся сумерках, затем закрыла рот, прищелкнув языком, и вошла в дом. Впереди у нее целых два выходных, и это здорово. Ее дежурство в субботу, а в субботу нет никаких плановых операций, только по неотложке, из хирургов — только дежурный. Она не увидит этого самонадеянного голландца аж до понедельника.

Пенни ждала ее в прихожей, сидя на ступеньках лестницы, обложившись учебниками. Она вскочила с места, лишь только Софи захлопнула за собой дверь.

— Я слышала звук машины, Софи, он подвез тебя? Он тебя ждал, да? Как он узнал, где ты? — Она прервалась, чтобы восстановить дыхание. — Откуда он приехал? — продолжала она, спускаясь вниз по лестнице.

Софи расстегнула жакет и села рядом с сестрой, скидывая для большего удобства туфли.

— Он — хирург, который заменит дядю Джайлза, пока тот будет в отпуске, — равнодушно ответила Софи.

Пенни прижалась к сестре и обняла ее:

— Софи, как тебе повезло! Ты ему нравишься? О, это бесспорно — ты всем нравишься. — Она помолчала. — Дядя Джайлз опять уходит в отпуск? Но ведь он был в отпуске где-то месяц назад. Они с тетей Верой только в сентябре вернулись, если я не ошибаюсь.

Софи предпочла остановиться на втором вопросе Пенни.

— Дядя Джайлз нездоров — я думаю, мы еще услышим об этом, когда пойдем к ним в воскресенье. Его с тетушкой не будет полтора месяца.

Какое-то время Пенни была поглощена этой новостью, но потом опять вернулась к тому, что ее куда больше интересовало:

— Ты ничего не рассказала мне о нем — это ужасно интересно. Что он собой представляет, как его зовут, он влюбился в тебя?

Этот вопрос заставил Софи рассмеяться.

— Ты что, дорогая, конечно нет! Он почти не разговаривал со мной в операционной, но так случилось, что мы освободились почти одновременно. Вот он и решил меня подвезти, только и всего.