– Тогда я пойду с тобой.

– Ты? – Присцилла бросила на сестру удивленный взгляд. – Это еще зачем? Тебя ведь все это не касается.

– Во-первых, без меня тебе придется разыскивать их гораздо дольше, а во-вторых, мы же все-таки сестры.

– Верно. – Присцилла улыбнулась, несмотря на серьезность ситуации.

– Здесь неподалеку конюшня, Калеб держит в ней свой драндулет. Меня там знают и даже запрягут лошадей, но не могу же я взять кучера. Свидетели нам ни к чему, а я не умею править.

– Я умею.

И Присцилла снова улыбнулась в ответ на восхищенный взгляд сестры.

– Похоже, какой-то идиот слишком сильно намылил веревку, и тебе удалось выскользнуть, Траск.

Стюарт произнес это ровно и неспешно, обходя стул, к которому привязали Брендона. Тот сидел свесив голову на грудь. Лишь усилием воли ему удавалось до сих пор бороться с беспамятством, но ненависть к Эгану была так сильна, что он все же поднял голову, скривил разбитые губы в усмешке и прохрипел:

– Да уж, я скользкий как угорь…

– Значит, придется на этот раз обойтись парой пуль, – спокойно заметил Стюарт.

Его лицо расплывалось и удалялось, чтобы внезапно вновь вернуться в фокус. Веки казались свинцовыми, и их едва удавалось разлепить. Один глаз заплыл совсем, другой отзывался мучительной болью после бесчисленных ударов по лицу. Нос, по-видимому, был сломан в переносице, но некоторое время назад острая боль сменилась ноющей, а теперь и вовсе не ощущалась, вытесненная другими, более мучительными ощущениями. Ребра болели отчаянно и страдая Брендон спрашивал себя, сколько костей у него переломано. Кровь, сочившуюся изо рта, он поначалу сплевывал, потом длинная красная струйка засохла на подбородке и шее. Конца избиению не предвиделось, поэтому не стоило беспокоиться о таких мелочах.

– Что ты делал в «Плоскодонке»? – раздался, словно сквозь слой ваты, голос Эгана, и тотчас под дых впечатался кулак Хардинга.

Истерзанное тело жаждало передышки, но Брендон стиснул зубы и приказал остановиться вращающимся стенам пещеры. Он был здесь давно и уже привык к запаху сырости, к беготне крыс в темных закоулках.

– Просто зашел выпить…

Он повторил это не менее дюжины раз, но Эган, появившийся здесь несколько минут назад, слышал это впервые.

– Зашел выпить. Вполне понятное желание… впрочем, как и желание раздвигать ноги моей жене.

– Она тут ни при чем! – Брендон сплюнул и ненадолго ощутил прилив сил.

– А я думаю, очень даже при чем. Славная маленькая шлюшка, особенно после того, как прошла твой курс обучения. В постели она – просто огонь!

– Откуда тебе знать, какова она в постели, – презрительно бросил Брендон.

«Однако и впрямь, – тупо подумал он, – откуда ему знать об этом?» Внезапно, несмотря на боль – острую, колющую, пульсирующую и ноющую, он явственно увидел Присциллу в объятиях Эгана. Нет, Брендон не верил ни на миг, что она отдалась ему добровольно, но что, если этот подлец все-таки принудил ее? Он напряг связанные руки в тщетной попытке освободиться.

– Сожалею, что потерял так много времени из-за своей глупой мнительности, – продолжал Эган. – Но теперь с этим покончено. Пока Мае вгонял разум в твои самонадеянные мозги, я вгонял кое-что другое в Присциллу. Грудки у нее – просто прелесть. Размером как раз под мужскую ладонь, верно? Пари держу, тебе они тоже нравились.

Брендон издал невнятное рычание и сделал рывок, но лишь свалился вместе со стулом лицом вниз, под ноги улыбающемуся Эгану. Совсем рядом на каменном полу поблескивала лужица виски из бутылки, нечаянно разбитой Хардингом.