— Что вы хотите, Антон?

— Защитить невинного человека.

— Ваши показания они не учтут. Вы муж и вам ничего не остается, как убеждать правосудие, которого здесь нет по определению, в том, что жена мирно спала дома всю ночь.

— Да, майор мне об этом говорил.

— Кто убит?

— Никита Луговой.

— Как я догадываюсь, это тот человек, который достал для вас деньги?

— Я выудил их у него путем шантажа.

— Понятное дело, не в долг же он вам отвалил такую сумму до ближайшей получки. Что они имеют против вашей жены?

— Майор сказал, будто есть неопровержимые улики. Он зря ничего не скажет.

Адвокат несколько минут помолчал, отпил кофе, закурил и продолжил:

— Попробовать, конечно, можно, но в позитивный результат я не верю. Гиря весов переместится не в вашу пользу. В итоге вы окажетесь на ее месте. Хорошо ли это? Теперь, когда вас ждет блестящая карьера в Москве, новые документы, свобода… Пришло время покинуть кошмарное болото, пока оно и вас не засосало в тягучую трясину. Уезжайте, пока еще не поздно. Время работает против вас. Через пару-тройку дней вы окажетесь в столице и почувствуете себя свободным. А через месяц где-нибудь на берегу Мексиканского залива или в Акапулько, нежась на желтом песочке, будете вспоминать эту дыру как кошмарный сон. Думаю, что даю вам самый лучший совет с точки зрения профессионала.

— Моя жена не убивала Лугового, и она не должна страдать за чужие грехи. Это не справедливо. Так нельзя. Ее казнят, а я буду греться на солнышке.

«Ишь, какой праведник нашелся, — подумал Зимин. — Тоже мне, рьяный сторонник справедливости. Почему же сам не хотел искупить свою вину в тюряге за убийство малолетки! Сбежал и спрятался от возмездия. Теперь праведником решил стать».

— Если вы останетесь, это будет равносильно приговору самому себе. Властям нужен виновник преступления, и если они освободят нишу убийцы, выпустив одного, то тут же заменят ее другим. Свято место пусто не бывает.

— Вы не хотите мне помочь?

— Не вам, Антон, а вашей жене, которую вы терпеть не могли. Вам я этим могу навредить.

— Как получится. Речь идет не обо мне.

— Хорошо. Я сегодня же поговорю с майором и выясню, какими материалами он обладает. Если улики неопровержимы, я не стану мешать местному правосудию. Если у них есть бреши, провальные моменты в деле, я возьмусь ей помочь.

— Спасибо. Я очень рассчитываю на вас. — Антон встал и вышел из закусочной.

Поведение Бартеньева Зимину казалось слишком странным. Чего-то он не понимал. Где-то просчитался. Он направлялся в гараж с уверенностью, что Антон уедет из города вместе с ним. Его уже ничто не могло держать здесь, и оставаться было глупо. Потаскуха жена угодила за решетку, охотник за шантажистом сдох. Туда ему и дорога. Даже та девчонка, которую он постоянно поджидал у школы, при виде которой краснел, как влюбленный пятиклассник, и та оказалась стандартной проституткой из публичного дома. Ну что, скажите на милость, может держать человека в таком разгульном шабаше, сатанинском вертепе? Не ровен час, самого упекут в застенок, но ведь жену при этом все равно не освободят! Неужели он настолько наивен и глуп, чтобы не понимать элементарных вещей…

Зимин, с его практичностью, расчетливостью и четким представлением о человеческой психологии, отказывался понимать необъяснимое поведение Бартеньева.

* * *

«Захар Прошкин хоть и считался суперсыщиком, но все же деревенским», — думал Зимин, но скоро понял, что этот тип стоит еще дороже, чем его оценивают. Не похож он на Захара Силыча Прошкина. Человека с таким именем представляешь в своем воображении не более чем сибирским валенком с природным талантом.