Бартеньев вспомнил о выстиранной им рубашке, оставленной сушиться в ванной. Смыть кровь не так просто. Экспертов не проведешь. Он прошел в комнату и сел на Диван.

— Извини, парень, но у меня для тебя неприятная новость. — Майор вздохнул.

— Догадываюсь, раз вы здесь, Захар Силыч.

Майор пристально наблюдал за хозяином дома, и Антон знал, что этому человеку врать бесполезно. Он видит людей насквозь.

— Так вот, Антон, твоя жена арестована и обвиняется в убийстве Никиты Лугового.

ГЛАВА III

1

Известие об аресте Лели настолько парализовало его волю, что он не смог задать майору ни одного вопроса. Только на следующее утро, когда он очнулся от ночной пьянки, в его памяти неожиданно всплыли слова Прошкина, сказанные перед уходом:

— Я понимаю твое состояние, Антон. Ты отличный парень, тебя уважает весь город, и теперь эта стерва испачкала честный дом и твое доброе имя. Все, что я могу для тебя сделать, -это дать возможность твоему адвокату в течение недели предъявить нам веские аргументы в пользу ее невиновности.

Странное предложение поступило от майора. В городе нет людей с профессией адвокат. Но разве можно сомневаться в информированности Прошкина! Он никогда не говорит того, чего не знает, и уж тем более не дает пустых советов. Это могло означать только одно: майор имел в виду Зимина. Другого «своего адвоката» в природе не существовало. И если бы Зимин уехал, Прошкин первым узнал об этом.

Скрыть такую новость, как убийство, в городе невозможно. Прошкин правильно сказал: «Эта стерва испачкала твое имя». Каждый теперь будет указывать на него пальцем, и очень немногие — сочувствовать. Если происходят противоправные действия, здесь страдают все. Тут же вводится запрет на продажу алкоголя, выезд за территорию города, закрываются увеселительные заведения, прекращается вещание центральных телеканалов на город. Так длится до тех пор, пока не закончится следствие. И народ звереет, горожане начинают ненавидеть преступника. Этого мэр и его приспешники, собственно, и добиваются. Вот почему самые страшные приговоры публика встречает аплодисментами. Если преступника оправдают, местное население устроит ему самосуд, порвет на куски. Только вот историй с оправданием никто не помнил за время существования Тихих Омутов. Был случай попытки побега из-под следствия шестерых грабителей, укравших иконы из единственного храма. Залетные дуралеи не поняли, куда попали. Город поднялся на ноги: с фонарями, факелами, охотничьими ружьями, собаками все бросились в погоню. И догнали. Майор даже не вмешивался, а лишь наблюдал, как волкодавы рвали безбожников.

На следующий день на площади состоялся митинг, где мэр поблагодарил население за бдительность и организованность. О самосуде никто не проронил ни слова. В стае появилась паршивая овца, ее свои же загрызали — это приветствовалось. На что способно население, тихое и улыбчивое с виду, Антон знал. Народу хватало хлеба, но имелся дефицит зрелищ, и коли власти ослабляли вожжи, то происходило то, о чем запоминали на долгие годы.

Все это Антон понимал и мог предвидеть. Даже если кто-то докажет невиновность Лели, как после этого вывезти ее из города целой и невредимой? Человек, знающий о здешних законах и традициях не понаслышке, не может уйти из зоны обиженным. Только рьяным сторонникам режима позволяется раз в год ездить в Сочи, да и то в определенные санатории, где за ними приглядывают.

Но Бартеньев знал главное — его жена не убивала Лугового, и чтобы защитить ее, придется идти на все. В конце концов, ему ничего не останется, как самому признаться в убийстве. Какая бы Лелька ни была, она невиновна, и страдать ей не за что.

Антон подошел к телефону, долго думал, потом снял трубку и набрал номер коммутатора: если ты не знаешь, как тебе позвонить в то или иное место в городе, тебя свяжут телефонистки.