Луговой походил на хищника, вцепившегося в свою жертву, и трудно было поверить, что он ее выпустит. Лицо его стало пунцовым, изо рта пошла пена. Хватка перешла в приступ, мышцы свело судорогой, и он уже сам не понимал, что делает. Антон терял сознание, слыша лишь лязг зубов нависшего над ним монстра.

Умирать Антон не собирался, но справиться с озверевшим чудищем вдвое тяжелее себя он был не в состоянии. Извиваясь, размахивая руками, он делал все, чтобы высвободиться. Дыхания уже не хватало, доступ воздуха был перекрыт. Левая рука Антона, хлопавшая по столу, наткнулась на что-то острое. Он схватил стальной холодный предмет и с силой ударил им наугад.

Смертельная хватка ослабла. Луговой заревел, как морж, схватился за лицо и отпрянул. Антон приподнялся на локтях, но встать на ноги не хватало сил. Он лишь наблюдал, как здоровенный бугай крутился вокруг своей собственной оси, прижимая руки к физиономии. Сквозь пальцы просачивалась кровь. Через несколько секунд Никита упал на ковер, раскинув руки в стороны, и замер. Из правой глазницы торчали круглые ручки огромных ножниц. Ковер впитывал в себя стекающую с лица кровь.

Никита Луговой был мертв.

Антон с трудом поднялся и рухнул в кресло. Нет, он не испугался. Кто-то из них двоих должен был умереть. Умер не он. Но это еще не означало, что он спас свою жизнь. Закрученный им однажды маховик набрал слишком большие обороты и вышел из-под контроля. Теперь от Антона уже ничто не зависело.

Он просидел около получаса, обдумывая ситуацию. Все, что он мог сделать, — это стереть свои отпечатки пальцев и уйти. Он знал, какую роль играют отпечатки, однажды уже поплатился за это. Горький опыт имелся.

Антон выдернул ножницы из глазницы. Вытирать их не стал. У камина стоял огромный аквариум. Он вымыл в нем ножницы, а заодно и руки, оставив орудие убийства на дне. Оставалось только уйти и ждать развязки.

Ночной город спал. Бартеньев ехал по улицам, и ему казалось, будто он попал на кладбище, где нет живых, а лишь темные памятники по обеим сторонам дороги.

Вернулся домой он около четырех, отправился в ванную и выстирал свою рубашку, испачканную в крови. По-умному, ее надо было бы сжечь, но Антон об этом не подумал. Он ни о чем не хотел думать, лег спать и уснул.

* * *

Во сне к нему пришла цыганка с волчьими клыками и сказала:

— Тебя предали все. Ты остался один среди хищников в дремучем лесу. Шансов выжить у тебя нет. Мой тебе совет. Не верь приманкам, не иди на зов чувств. Окаменей, и ты сможешь уцелеть. Злые духи вьются вокруг тебя. Уходи из мертвого города и стань странником.

Антон не мог сегодня работать, инструменты валились из рук. За весь день он не проронил ни слова. Ракитин, его хозяин, куда-то уехал с утра, так в гараж и не вернулся. Уже облегчение, никто к нему не приставал с расспросами. Впервые за долгое время ему захотелось напиться. Свой сон он оценивал как неизбежное приближение смерти и, похоже, стал смиряться с зтой мыслью. У него не было сил сопротивляться, бежать из города он не собирался. Пусть все будет так, как должно быть.

В доме все холодильники забиты водкой, и ждать открытия продажи спиртного ему не требовалось. В шестом часу вечера он переоделся и поехал домой. Калитка оказалась незапертой, хотя он помнил, что запирал ее, а Леля уехала на работу первой.

В доме царил такой беспорядок, будто их пытались ограбить, но когда он вошел в гостиную, понял, что воры тут ни при чем.

Майор Прошкин, в форме, сидел в его любимом кресле, а двое помощников в штатском стояли за спиной шефа, с холодным безразличием взирая на вошедшего. Бартеньев остановился на пороге и с тем же безразличием глянул на незваных гостей.

— Мне ехать с вами?

— Садись, Антон, поговорим. Извини за беспорядок, но нам нужно было провести обыск. Что искали, нашли.

Бартеньев вспомнил о выстиранной им рубашке, оставленной сушиться в ванной.