Но почему бы Вилле просто не написать: «Приезжай!»? Ведь она знает, что у Грейс перерыв между книгами: одна уже написана, а другая еще не начата. У Виллы неплохая квартира на Страндваген, улице с чудесным видом на бухту, на королевский дворец и на дома старого города. В посольстве она прилично зарабатывает.

Какова бы ни была причина письма, Грейс решила отправить телеграмму: «Не поняла твое письмо зпт напиши подробнее». Через неделю, так и не дождавшись ответа, она, бросив все, купила билет на самолет до Стокгольма, сообщив еще одной телеграммой дату и время прилета. И… вот она в Стокгольме.

Грейс была весьма спокойным человеком и, в отличие от сестры, умела держать себя в руках и ничего не делать под влиянием момента. И если бы не личные обстоятельства, она, возможно, не клюнула бы на удочку сестры. Однако, только что провалив последний вариант замужества, Грейс чувствовала себя не очень-то уверенно. Что ж, подумала она, игра это или не игра, но это то, что мне сейчас нужно. В глубине души Грейс надеялась, что в аэропорту Вилла бросится к ней с криком: «Грейс! Замечательно я тебя провела?!»

На улице оказалось неожиданно холодно и морозно. Дул ледяной ветер. Грейс плотнее запахнула пальто, думая о том, как скоро теплый туман Англии сменился северным зимним холодом. Бледное небо было абсолютно чистым, с тонкой розовой полоской у горизонта. В такие моменты вспоминаются Финляндия, Лапландия, плавучие льды и Полярная звезда. Грейс обрадовалась, что прилетела сюда. Она займется проблемами Виллы, а заодно продумает и свои планы на будущее.

У меня тоже есть, что тебе сообщить, подумала Грейс, и я тоже рассчитываю на утешение. Она огляделась по сторонам, разыскивая Виллу.

Но среди встречающих Виллы не было!

Флегматичные шведы в теплых пальто, замотанные шарфами, в шапках, натянутых по самые носы, толпились в ожидании. Среди них не было никого, хотя бы отдаленно похожего на Виллу, даже если иметь в виду, что никому не известно, какого цвета волосы у Виллы в данный момент, и не надела ли она твидовый костюм, который прежде не носила.

Никого.

Офицер на паспортном контроле говорил на безупречном английском.

— В отпуск, мисс Эшертон?

— Да.

Резиновый штемпель прижался к странице ее паспорта. Шлеп.

Ее никто не встретил. Автобус, набитый незнакомыми людьми, долго ехал по унылой сельской местности в город. Мимо проносились маленькие «вольво», «мерседесы», «саабы». За окнами проплыло длинное узкое кладбище, засаженное высокими темными соснами, со всех сторон обступившими серые могильные камни, изящные позолоченные ворота дворца, высотные дома. От аэровокзала угрюмый таксист довез Грейс до квартиры Виллы на Страндваген.

Дверь высокого темно-красного дома с фасадом на бухту открыла полная женщина с бледно-голубыми, почти выцветшими глазами. Круглые, чуть навыкате, они придавали ее лицу холодное, бесстрастное выражение, но голос звучал вежливо и довольно дружелюбно.

— Вы говорите по-английски? — спросила Грейс и, когда та кивнула, продолжила: — Здесь живет мисс Вилла Бедфорд?

— Да, здесь, но сейчас ее нет дома.

— А вы не знаете, где она?

— Нет, она не сказала, куда едет. Входите, а то замерзнете.

Грейс ступила на каменный пол узкого холла. Вон крутая лестница наверх (Вилла писала, что живет «наверху»), на темно-коричневой стене висит табличка с фамилиями жильцов, под ней столик с неразобранной почтой.