Равн Олафсдоттр никогда не доводилось сталкиваться с настолько дерганым человеком, каким оказался Домино Тайт. Даже для внезапно вернувшегося с того света он был слишком нервным. Укрывшись за старым контейнером, командир лир прохрипел:

— Они идут. Они уже здесь.

Кто именно идет, он пояснять не стал.

— Ты неплохо поработал у них в тылу, — сказала Равн. — Похоже, тебе удалось посеять панику среди хризантем и натравить на них тайчи.

Один из бойцов, укрывшихся рядом, принадлежал к лирам.

— Рад видеть вас живым, босс, — сказал он, но Тень не отозвался.

Это был совсем не тот Домино Тайт, каким Равн помнила его со времен, когда они устраняли последствия стихийных бедствий на Нанк’рессе. Тот человек был хладнокровным и находчивым.

Но с чего она взяла, что он утратил свою находчивость?

— И кто же там? — спросила она. — В игру вступила еще одна Тень? Или рифф? Только не говори, что это Гидула! О-он старо-оват для таких игр.

Ответить — если он вообще собирался отвечать — ему помешала Екадрина Шонмейзи, забросившая зажигательную гранату на крышу западного крыла. Орудия не успели вовремя среагировать, и взрыв уничтожил четыре из установленных там Равн дистанционных огневых позиций. Экраны погасли, и теперь она не могла ни стрелять, ни хотя бы видеть «глазами» своих пушек. Но турели, расположенные дальше, не пострадали, и она переключилась на них, полагая, что после взрыва Эпри бросится в атаку.

— Ему бы по-оспешить, — проворковала она. — Крыша-то-о уже хо-орит.

Она вызвала Ошуа.

— Черный конь, у нас два тайчи. Земля, южное крыло, дальний край. Эта территория больше не наша.

— Принято, — отозвался Лис.

— Наш приятель не понял еще, что это и его война тоже?

— Человек он, прямо скажем, упрямый.

Равн стиснула зубы. Какую игру затеял Донован? Его поведение казалось бредовым. Если они проиграют этот бой, никто не станет разбираться, придерживался ли он нейтралитета. Возможно, Гидула был не так уж и не прав…

В этот миг трезубцы ударили нападающим в спину. Судя по тому, что видела Равн, треть, а то и более, противников выбыли из строя. Хризантемы же и вовсе прекратили свое существование. Засевшие на крыше бойцы Эпри отстреливались; Екадрина, столь решительно ведущая своих Сорок в атаку, была вынуждена развернуться.

— Вот это я понимаю! Отличный удар, Жак! — прокричал Ошуа в коммуникатор. — Пора захлопнуть западню.

Равн дала знать, что получила сигнал, и приказала своему отряду выдвигаться. Они побежали к левому флангу, чтобы воспользоваться тем преимуществом, которое дарило им уничтожение хризантем. Туда вели траншеи, — должно быть, их прорыли, чтобы механики минувших времен могли ремонтировать древние наземные грузовики, — и Сороки один за другим ныряли вниз. Равн переключила оставленные орудия на дистанционное управление, чтобы иметь возможность работать с ними, даже перейдя на новую позицию. Она потрясла Домино Тайта за плечо.

— Пойдем. Пора заканчивать.

— Он… он на крыше!

Взглянув наверх, Равн увидела, что Эпри эвакуируют его Сороки и что над пристройкой поднимается густой черный дым.

— Да никого там нет.

Подумав, она перевела орудия в автоматический режим, чтобы те подстрелили любого, кто к ним приблизится. Но вряд ли на такое стоило рассчитывать: крыша-то горела. С другой стороны, сколько заведомо успешных сражений было проиграно только потому, что кто-то совершал немыслимое?

— Нет! Он на крыше.

Екадрина Шонмейзи укрылась у дальнего конца крыла и отстреливалась от тех, кто ударил ей в спину.