Дженни. Он привез с собой Дженни, подобно тому, как она прислала тогда Яна. И все унижения, пережитые ею раньше, не были такими горькими и не ранили так глубоко, как это. Она словно от удара упала на колени. И — о чудо! Девушка прошла мимо. Это была незнакомка, случайно попавшая в поле зрения в тот самый момент, когда подъехала машина. Девушка торопливо прошла мимо, опустив голову. И из машины вышел Адам.

Либби с трудом поднялась на ноги. Возможно, он пришел еще раз сказать, чтобы она перестала заниматься глупостями. Ей было все равно. Он пришел, и пришел один. Она бежала, спотыкаясь, навстречу ему, и лицо у нее было мокрым от слез. Она проговорила сквозь рыданья:

— Я подумала, что это Дженни. Я думала, что ты взял Дженни с собой, потому что я послала тогда Яна.

— Ты за кого меня принимаешь? — спросил он с горечью в голосе.

Она не могла успокоиться, слезы ручьями текли у нее по щекам.

— Тебе было так же больно, когда вместо меня пришел Ян? Я не могла даже представить себе, насколько это тяжело.

— Да, — ответил он.

— Адам, почему ты пришел?

— Потому, что я знаю, как это тяжело. — Лицо у него было искажено от боли. — Весь этот треклятый вечер я помнил об этом. Я старался убедить себя в том, что для тебя это ничего не значит, но я не должен был ошибиться.

Она сомкнула глаза.

— Я должна была прийти сама в ту ночь, но он был так болен и мне так было страшно за него. У меня в голове все помутилось, но я не должна была посылать Яна. Что он тебе сказал?

— Что тебе пришлось выбирать — деньги твоего дяди или я.

Это было почти так, однако Ян передернул.

— Дело было не в деньгах, — сказала она. — Это было все: друзья, дом, все. Но я бы пришла, если бы ты не уехал. Если бы написал. Ты же знаешь, что значит ждать, остальное ты должен помнить.

— Да, — ответил он, — я помню.

Она не смела дышать, едва осмеливалась говорить. Она прошептала:

— Что ты помнишь?

— Все.

— Что ты любил меня? Это? Но ты же женишься на Дженни.

— Нет.

Снова их обступил мрак: облака закрыли луну, звезды, но мир вдруг стал таким ярким, что ей опалило глаза.

Адам продолжал:

— Я говорил себе, что ты для меня ничего не значишь, что могу прийти сюда на встречу с тобой и что ты для меня не больше, чем любая девушка в толпе. Но ты не была такой. Я мог дать тебе работу, сидеть рядом, наблюдать за тобой, слушать тебя — и не больше того.

— А сегодня вечером? — спросила она сдавленным голосом. — Я думала, что ты собираешься обручиться с Дженни.

— У нас был разговор. Возможно, я довел бы это до конца, хотя и не уверен. Вечеринка была в самом разгаре, в доме полно народу, даже в саду и на улице. Только я опять вспомнил, как было тяжело тебя ждать. Я ничего не забыл. Старался не думать об этом, но всегда помнил. Я пришел сюда, пытаясь доказать, что принадлежу себе, а доказал только то, что, если я умру и ты коснешься меня рукой, я верю, что тотчас же воскресну.

Она протянула руку и коснулась его руки.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Я хотел дать тебе свою книгу. Я начал писать ее до того, как встретил тебя, и мне хотелось положить ее тебе в руки и сказать: «Это тебе».

— Дай мне ее сейчас, — взмолилась она. — Прошу тебя.