— Готов поспорить с тобой на что угодно.

— Ян, иди на эту вечеринку, у тебя есть приглашение, но только не делай этого ради меня.

— Я сказал «друг», Либби, — произнес он тихо, — только это я и имел в виду. Я уже привык к той мысли, что между нами никогда ничего не будет, но я продолжаю думать, что завтра вечером тебе потребуется, чтобы кто-то был рядом.

— Благодарю, — улыбнулась она, — но я не нуждаюсь больше в том, чтобы обо мне кто-то заботился. Даже если и во имя прошлого. — Она выглядела усталой, но продолжала стоять, все еще улыбаясь и не опуская глаз перед его взглядом — Ты найдешь себе другую, Ян, помяни мое слово.

Он подумал, что найдет когда-нибудь девушку, которая понравилась бы его родителям, подобную той, какой была раньше Либби. Сейчас она была совсем другой, и он чувствовал себя человеком, который мельком увидел нечто удивительное, что он будет помнить всю свою жизнь.

— Либби, — начал он, — я хочу…

— Порой и мне чего-то хочется, — усмехнулась она, а в ее широко раскрытых глазах застыла боль. — До свидания, Ян. Благодарю тебя, прощай.

Она страшно устала, но едва сомкнула глаза в эту ночь и к утру приняла решение. Будет тяжело покинуть этот гостеприимный дом. Они были так добры к ней. Ей никогда больше не найти такого же тепла у чужих людей, а с сегодняшнего дня это так и будет — ей придется жить среди чужих.

Но она не сможет оставаться здесь, если Адам женится на Дженни. Она может прочитать об этом в газете, подобно тому, как он сказал ей когда-то о ее возможной свадьбе с Яном. Но если это так, то ей лучше быть подальше от них в этот момент.

Она пришла в коттедж, когда Адам заканчивал свой завтрак, и сказала:

— Я знаю, что ты меня не ждал. Мой приход никак не связан с работой, если не считать того, что я собираюсь от нее отказаться.

Он выглядел несколько удивленным, и не более того.

— Мне жаль, — отозвался он. — Подвернулось что-нибудь поинтереснее?

— Дженни позвонила Яну. Она почти что сказала ему о том, что вы собираетесь объявить о своей помолвке на ее дне рождения.

— Она так сказала?

— Да или нет? — настаивала Либби.

Он стоял, глядя на нее сверху вниз. Затем спросил:

— И если это так, то ты не хочешь больше работать у меня?

— Похоже, это все. — Она покачала головой. — Нет, это не все. Это совсем не так. Если ты женишься на Дженни, я уеду прочь, так как в противном случае я убью ее, и думаю, что у меня хватит на это решимости. Сейчас я могу терпеть и скрывать свои чувства, видя, как она улыбается тебе, кладет руки тебе на плечи и демонстрирует каждый раз, что вы принадлежите друг другу.

У меня достаточно силы воли, в этом я убедилась, но не настолько, чтобы выдерживать и дальше то, что мне пришлось пережить за прошедшие несколько недель. Это предел. Это все, на что у меня хватило сил. Остается только бегство. — Отвернувшись в сторону, она сказала: — Я не приду на вечер. Буду ждать на Зеленой лужайке. Если ты собираешься жениться на Дженни, тебе не нужно будет ничего делать. Благодарю за работу — и прощай, и успеха тебе с твоей книгой. Если же нет, приди и скажи мне. Я буду ждать до полуночи.

— Либби, перестань драматизировать это! — попытался образумить ее Адам.

— Это не драма, для меня это самая настоящая жизнь.

— Ты выбрала Зеленую лужайку, потому что именно там я ждал тебя в ту ночь?

— Я назвала ее потому, что она ближе к дому Дженни. Хорошо, пусть будут холмы. Я буду ждать у подножия холмов.