– Привет, – поздоровался Торнтон. – Приехал погостить?

Эрик помрачнел еще больше.

– Да нет, заскочил по пути, выполняя королевское поручение. Я здорово удивился, когда узнал, что ты здесь.

– Уже уезжаю.

Эрик неодобрительно выгнул светлую бровь.

– Так спешишь, что некогда обменяться парой слов со старыми приятелями?

Покачав головой, Дрейк обогнул Эрика и двинулся дальше по узкому коридору.

– Мне нельзя задерживаться.

– Удираешь от жены?

Задетый этим вопросом, Дрейк повернулся к своему высоченному другу:

– Кайрен, по крайней мере, знает, когда держать рот закрытым.

Прежде чем он успел продолжить путь, Эрик заявил:

– Это не значит, что ему все равно. Мы все обеспокоены.

– И напрасно. Я женился на Эверил, чтобы сделать ее недосягаемой для Мердока. Теперь осталось только дождаться, когда ей исполнится восемнадцать лет. Мердок не получит денег отца, лишится власти, и я его прикончу.

– А что будет с Эверил?

– Я только что все обсудил с Гилфордом. Если тебя так интересуют мои планы, спроси его.

С этими словами Дрейк круто развернулся и размашисто зашагал к лестнице… прочь от женщины, способной заставить его сгорать от желания.

– И все-таки ты любишь ее! – крикнул ему вслед Эрик.

Дрейк остановился.

– Это всеобщее заблуждение, за которое мне придется поколотить Кайрена, но позже.

– Тогда к чему такая спешка? Если она ничего для тебя не значит, нет причин убегать, словно тебя преследует чувство вины.

– Я должен убить Мердока, – веско произнес Дрейк, поворачиваясь к Эрику.

– Но не раньше, чем ей исполнится восемнадцать, а это будет… когда?

Дрейк скрипнул зубами.

– В феврале.

– А сейчас у нас что, август?

– Почти сентябрь, – ляпнул Дрейк.

Он понял, что сморозил глупость, но не представлял себе, что еще можно сказать.

– Думаешь, тебе понадобится целых шесть месяцев, чтобы добраться до Дунели и пырнуть Мердока ножом?

– Я не могу постоянно подвергать ее опасности, – оправдываясь, произнес Дрейк.

– Возможно, но я подозреваю, что ты ничуть не меньше озабочен безопасностью собственного сердца.

Поучающий тон приятеля начал действовать Дрейку на нервы. Что он знает о боли и страданиях, которыми чревата любовь? Вот уже год они с Гвинет наслаждаются безоблачным счастьем. Они нашли рай на земле. Немногим это удается. Дрейк не желал полагаться на случай, который может оказаться менее благосклонным к нему.

– Эверил – не Гвинет, а я не ты, – упорствовал он, потирая рукой усталые глаза.

– Верно, как и то, что ты – не твой отец, а Эверил – не Дайра.

Теперь, выслушав версию деда, Дрейк понимал, что отец рассказал ему только часть правды и не совсем точно. Но жестокость Дайры перед лицом горя Лохлана навсегда оставила в его душе незаживающую рану. Как бы Лохлан ни обращался с ней, она не должна была связываться с его старшим сыном. Почему она не простила отца, прежде чем испустить последнее дыхание? Почему сломала его гордую душу?

– Я не стану рисковать, – сказал он и зашагал прочь.

Еще не до конца проснувшись, Эверил ощутила вокруг себя странную суету. Отовсюду доносились звуки: голоса людей, мычание коров, звон металла. Не было только пения птиц и шелеста листвы, к которым она успела привыкнуть за две недели путешествия.

Она осторожно перевернулась на бок.