«А я страдаю, – сказала себе Рэн. – Я не могу есть, не могу спать, – беззвучно всхлипнула она, откусывая кусочек сыра и быстро прожевывая его. – Я отрублю ему ногу до колена… Точно, так и сделаю! И тогда посмотрю, захочет ли эта шлюха одноногого любовника! Я отрублю ему все пальцы, чтобы он не смог ласкать белое тело Сары», – в раздумье добавила она.

Рэн сразу же почувствовала себя лучше. Раз решение принято, весь мир становится ярче.

Она уже засовывала в рот другой кусок сыра, когда в каюту, пританцовывая, вбежала Сара: платье небрежно застегнуто, длинные золотистые волосы растрепаны и спутаны. Губы Сары казались припухшими, щеки пылали, глаза ярко сверкали. Она напоминала кошку, которая только что проглотила канарейку. Глядя на нее, Рэн решила, что отрежет пальцы Калебу еще и на ногах. «Нет, только пять, потому что у него будет одна нога!» – яростно уточнила она. Рэн казалось, что это справедливо: десять пальцев на руках, пять на ногах и одна нога за то, что он заставил ее страдать и променял на Сару. «Будь ты проклят, Калеб ван дер Рис!» Рэн вдруг почувствовала слабость, представив, что собирается сделать с ним.

– Рэн, Калеб такой прекрасный! Твой брат – самый настоящий джентльмен! Я такая дура, что не верила, когда ты говорила, какой он галантный кавалер. Он знает, как заставить женщину почувствовать себя женщиной!

Сара внимательно посмотрела на Рэн, размышляя, заметила ли та, как небрежно застегнуто платье и растрепаны волосы. К огромному изумлению Сары, Калеб даже пальцем не дотронулся до нее. Он потребовал, чтобы девушка говорила, зачем пришла, и оставила его, чтобы он мог заняться делами. Рэн же, без сомнения, считала, что Сара провела последний час в каюте Калеба, а на самом деле она сидела под палубой, прячась за клетками с курами. Сара выждала там необходимое время, затем вытащила из волос шпильки, расстегнула пуговицы на платье и покусала губы, чтобы они распухли, будто бы от поцелуев, а потом вернулась в каюту.

– Заткнись, Сара! Я ничего не хочу слушать о Калебе и о том, какой он чудесный-расчудесный. Ответь-ка мне на один вопрос: найдешь ли ты его таким же привлекательным, если у него будет одна нога и ни одного пальца на руках? Просто ответь мне, Сара.

– Мне кажется, что от ревности у тебя что-то случилось с головой, – высокомерно заявила Сара. – Разве я виновата, что твой брат влюбился в меня?

– Ты проститутка, Сара Стоунхам! Ты сама вешаешься ему на шею! Любой мужчина становится животным, когда сучка во время течки виляет перед ним хвостом!

– Горшок котел сажей корил! – фыркнула Сара. – Если тебе нравится думать обо мне как о проститутке, то думай себе на здоровье. Калеб, однако, не разделяет твоего мнения, а это самое важное.

– Да откуда ему знать о других женщинах? Все его подружки такие же шлюхи, как ты! – парировала Рэн. – Но ты права: с мнением Калеба надо считаться. Если он тебя любит, я желаю вам обоим удачи.

Сара зевнула и сладко потянулась.

– Посплю-ка я лучше часок до обеда… – она остановила сонный взгляд на Рэн и добавила: – Знаешь, твои пожелания удачи мне и Калебу звучат не очень-то искренне. Ну разве моя вина, дорогая малышка Рэн, что Калеб предпочитает меня?

Сара понизила голос и с наигранным сочувствием спросила:

– Должно быть, больно ощущать себя отвергнутой, да еще когда тебя отвергли сразу двое!

Рэн захотелось вцепиться в Сару, свернуть ей шею или хотя бы врезать кулаком по ее чувственному рту. Но она могла снесла обиду, хотя все внутри бурлило от злости. Ей нужно уйти от Сары, уйти из этой каюты.