Калеб ускорил шаг в надежде не встретиться с Сарой, с ее очередной мольбой уложить его в постель. Ему уже надоело придумывать предлоги для отказа. Но Калеб опоздал: Сара была начеку и ждала, готовая наброситься на свою жертву. Слава богу, Рэн не было поблизости, и она не могла стать свидетельницей следующей выходки Сары. Калеб решил вести себя строго и сдержанно, чтобы сразу пресечь ее приставания.

– Калеб, – проворковала Сара, – как я рада видеть тебя! Ты выглядишь таким усталым. Вахта была напряженной? – не ожидая ответа, она приглашающе приоткрыла рот, погладила Калеба по щеке и медленно провела кончиком языка по своим губам. – Мне абсолютно нечем занять себя, вот я и решила, что мы могли бы немного побеседовать с тобой, – Сара сделала паузу. – Разговор пойдет о Баскоме и… ну, мне очень трудно стоять здесь и стараться объяснить тебе… Мне необходимо кому-нибудь выговориться. Прошу тебя! – взмолилась она, в глазах блестели слезы.

«Черт бы тебя побрал!» Калеб не хотел разговаривать с ней, и тем более вести ее в свою каюту. Она, наверное, считает его полным идиотом? Вероятно, так оно и есть. Равнодушно пожав плечами, Калеб открыл дверь в свою каюту и, кивнув, предложил Саре войти. И вдруг, на его беду, в конце коридора показалась Рэн. Капитан почувствовал, как вспыхнули у него щеки, отвернулся и уже не видел, как Рэн, задохнувшись от гнева, выбежала вон и исчезла из вида.

«Проклятье!» – чуть не взвыл Калеб. В очередной раз Рэн неправильно поняла увиденное. Только на этот раз на ее лице не было обиженного выражения и боли в глазах – они сверкали от ярости. Рэн хотела убить Калеба прямо на месте.

Сара тоже это заметила и улыбнулась. Ее мало беспокоили переживания Рэн, которая была очень глупой девчонкой и понятия не имела, как обращаться с мужчинами. А вот она, Сара, очень хорошо знала, как соблазнить мужчину. Не она ли только что уговорила Калеба пойти в его каюту? Такие мужчины, как Калеб, не занимают женщину разговорами за закрытой дверью. Такие мужчины оправдывают ожидания женщин. Калеб никогда не признается ни Рэн, ни кому бы то ни было другому, что они всего лишь «разговаривали». С такими мужчинами, как Калеб, чем меньше беседуешь, тем лучше.

«Проклятая бесстыдница! Распутница! – ругалась Рэн, возвращаясь в каюту. – А Калеб ван дер Рис – чертов бабник! Если не мог получить того, что хотел, От меня, то Сара – пожалуйста, к его услугам! На следующее утро после того, как мы вместе провели ночь, я видела, как Сара выходила из его каюты. Если ему так уж хочется уложить Сару в постель, дождался бы темноты. О нет, Калеб! В самый разгар дня, когда на тебя смотрят десятки глаз… Бабник, бабник, бабник!»

Она бросилась на кровать, по щеке скатилась одинокая слеза, единственная слеза из-за Калеба. Большего он не заслуживает. Рэн так радовалась, что не уступила ему, не пошла на поводу его похоти. Она, по крайней мере, может утешать себя тем, что не поддалась зову плоти, черт бы ее побрал! Рэн фыркнула, шумно высморкалась и подскочила с кровати, при этом больно ударившись головой о полку. Она снова начала ругаться, но на этот раз громко и долго, используя самые грязные словечки, какие ей только были известны.

Несколько последующих часов в голове Рэн зрел план уничтожения Калеба. Наконец она остановилась на методе оскорбления и напрягла память, чтобы воспроизвести рассказ о том, как посчиталась Морская Сирена с Чезаре Альваресом. Девушка проглотила ком в горле, вспоминая, как Сирена говорила, что было «море крови». Рэн ненавидела кровь. Придется придумать какой-нибудь другой способ, что бы заставить Калеба заплатить за ее страдания.