В то время как Калеб созерцал морские просторы, а Сара спала в трюме, Рэн, скорчившись, сидела в углу запертой камеры. «Сколько я уже нахожусь здесь?» – размышляла она. С тех пор, как погас фонарь, девушка потеряла счет времени. Она не могла решить, что же лучше: смотреть при тусклом свете на изуродованное лицо Малькольма Уэзерли или отражать атаки крыс, которые резвились в темноте прямо у ее ног.

«Неужели никто никогда не придет проверить эту проклятую яму, в которой я оказалась узницей? Что наплела Сара о моем местонахождении? К этому времени Калеб уже должен был перевернуть корабль вверх дном, разыскивая меня, – печально думала она. – И куда, черт побери, подевался Фаррингтон? Малькольм сказал, что Орби обычно приносил ему еду поздно ночью, а потом выводил его на прогулку. Куда же запропастился старик?»

После первого жестокого нападения на Рэн Уэзерли оставил ее в покое, заявив, что не станет тратить на нее силы, которых и так осталось мало. Но для того, чтобы быть уверенным, что Рэн не будет кричать и тем самым не выдаст его убежища, Малькольм разорвал свою рубашку, связал девушку и засунул ей в рот кляп.

Импровизированные веревки врезались в руки Рэн, ее тошнило от грязной, пропахшей потом тряпки. Она чувствовала, что близка к отчаянию.

ГЛАВА 18

Когда «Морская Сирена» поворачивала к порту в устье реки Коннектикут, Густав уже заканчивал список провизии, которую необходимо было закупить на обратный путь в Англию. На камбузе все сияло чистотой. Густав налил себе большую кружку кофе и отправился на палубу, чтобы посмотреть на приближающуюся землю. Его друг Диего, который без дела шатался поблизости, потянулся за кружкой и отхлебнул ароматного напитка. Они по-дружески уселись рядом, не сказав друг другу ни слова.

Диего снова потянулся к кружке и, сделав несколько глотков, начал рассказывать Густаву о плане высадки пуритан, которые уже собирали пожитки в трюме. Разговор зашел о Саре Стоунхам.

– Она внизу вместе со своим братом-священником, – произнес Диего, скривив рот, как от горького пива. – Там ей и место. Знаешь, при виде этой мисс у меня по спине бегут мурашки. Ты когда-нибудь обращал внимание на ее глаза, Густав? Создается впечатление, что она вроде здесь, а вроде бы ее здесь нет и она витает где-то далеко.

– Я считаю, что она настоящая леди, – задумчиво сказал кок.

Диего покрутил пальцем у виска и покачал головой.

– У меня была сестра, которая стала вести себя так же, когда застукала мужа на пирушке с другими женщинами. Она умерла, – прямо заявил он.

Густав немного поразмыслил над словами Диего и решил уточнить:

– Она умерла из-за того, что ее муж кувыркался под одеялами с другими женщинами?

Диего внимательно посмотрел на кока.

– И да, и нет. Что-то щелкнуло у нее в голове, и она уже никогда не стала прежней. Моя сестра тоже была леди. Еще вчера с ней все было хорошо, а сегодня – бац! – он прищелкнул пальцами. – Это было ужасно. Ее муж рыдал в течение одиннадцати дней. Каждый день он плакал с очередным ребенком. У них было одиннадцать детей, – объяснил он Густаву.

Старому коку вдруг стало не по себе. Мисс Стоунхам казалась настоящей леди, но и Диего вроде бы знал, что говорил. Густав испытующе поглядел на испанца и спросил:

– Твоя сестра когда-нибудь совершала странные поступки, ходила в странные места и… ну, понимаешь… вела себя так, как настоящие леди никогда не поступают?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, например, ходила ли она ночью с фонарем в места, где темно и полно крыс?

– А я-то думал, что это кофе… – удивленно протянул Диего, заглядывая на дно кружки.