Он рывком привлек молодую женщину к себе, шире расставив ноги. И Бетани задохнулась, ощутив его напрягшуюся плоть, затем томно задвигалась, пока и он в свою очередь не задышал прерывисто и тяжело.

— Герберт!

На сей раз он прервал поцелуй достаточно надолго, чтобы сдавленно спросить:

— Что такое?

Бетани досадливо тряхнула головой, ища нужные слова и понимая, что старания ее напрасны. Вот уже почти два года она соблюдала целомудрие, с тех самых пор как рассталась с Хью. А Хью ухаживал за ней терпеливо и настойчиво… едва ли не молился на следы ее туфелек! Но даже тогда Бетани не испытывала ничего подобного.

— Не знаю, вспомню ли, как… — пролепетала она.

— Я — хороший учитель, — рассмеялся Герберт.

— Вот уж не сомневаюсь.

А Герберт уже осторожно потянул вниз застежку ее молнии.

— Хочешь, я тебя раздену? — прошептал он. — Или сама?

Бетани тут же впала в панику. Нет, невинной девицей она не была, но и любовников у нее числилось не так уж много… По правде говоря, один только Хью.

— Раздень, — прошептала она, уткнувшись в плечо Герберта.

Перемена в поведении Бетани поставила его в тупик. То возбуждена и горит огнем, а в следующее мгновение мило смущается. Отчего?

Явно не потому, что девственна. Так почему же? Потому что на него работает? Потому что они видятся каждый день? Может, она подумала о возвращении в офис? Герберт закусил губу, понимая, что ведет себя безрассудно, но платье уже соскользнуло на пол и зеленой волною легло у ее ног. Идти на попятный было поздно.

— Дай мне полюбоваться на тебя, — с трудом выговорил он.

Бетани замерла перед ним, сознавая, что выглядит, мягко говоря, по-дурацки. Ее нижнее белье вряд ли можно было назвать сексуальным… Но постельные сцены в их план не входили.

Однако почему-то под восторженным взглядом Герберта все это разом утратило значение.

— Ноги у меня тощие, — неуверенно пожаловалась Бетани.

— Ну почему ты вечно себя недооцениваешь?

Герберт опустился перед нею на колени, обхватил рукою тонкую лодыжку, ласково провел большим пальцем вверх, и Бетани восторженно вскрикнула. И с какой стати я когда-то считал, будто секретарша носит брюки, чтобы скрыть кривые ноги, удивился Герберт.

— Более красивых и стройных ног я в жизни своей не видел!

— Правда?

— Ммм…

А большой палец целеустремленно двигался все выше, по плавному изгибу икры. Вот он скользнул под коленку, ненадолго задержался там, легонько пощекотал нежную кожу, а затем двинулся вверх по бедру. Медленно-медленно, так что Бетани изнывала от нетерпения…

— Ох, Герберт!

— Ох, Бетани! — поддразнил он, осторожно стягивая трусики вниз и целуя пушистый темный треугольничек у основания бедер.

От ласки столь интимной Бетани затрепетала всем телом.

— Нравится? — хрипло проговорил Герберт.

— Чересчур нравится! — простонала она.

— Разве ты не знаешь, что хорошего чересчур много не бывает, — уточнил Герберт.

Но он видел: молодую женщину бьет крупная дрожь. По правде говоря, он и сам с трудом сдерживался. Нет, ему совсем не хотелось играть с Бетани в утонченные игры сексуального обольщения. А хотелось заняться любовью безо всяких выкрутасов. Ощутить ее под собою. Войти в нее. Заронить в нее свое семя. О Господи, нет! Куда подевался заветный пакетик?

— Иди сюда! — глухо приказал он, едва ли не силой таща Бетани к постели.